Елена Тюрина - Тайны Оленьего парка

Когда руки насильника коснулись её бёдер под платьем, глаза его загорелись, и он сглотнул слюну. Катя, удерживаемая за руки вторым, практически не имела возможности пошевелиться. Лишь с ужасом обнаружила, что у него из складок одежды показался мужской орган, почти чёрный на вид, торчавший из густой поросли волос. Девушка с чувством омерзения отвела глаза. К горлу подступил ком, затошнило. Она почти смирилась, перестала биться. Всё в ней перевернулось. Тело охватила мелкая неконтролируемая дрожь. Вот-вот грязные пальцы её мучителя окажутся у неё под бельём…

– Такая мягонькая, нежная, – ощерился тот, что сидел меж её ног. – Давно я не драл таких молоденьких.

И Катя увидела, что у него нет нескольких зубов.

Дальше произошло нечто совершенно неожиданное. Увлечённые своей жертвой, злодеи не заметили, как рядом оказался тот незнакомец в чёрном. Вроде бы ушёл, даже не оглянувшись, а тут вдруг появился бесшумно, будто приведение. Схватил одного за длинные нечесаные волосы, резко потянул назад голову и резанул по горлу ножом. В следующую секунду той же рукой ширнул в бок второго, вгоняя нож по самую рукоятку и проворачивая внутри.

На Катю полетели горячие липко-противные алые брызги, когда лезвие с мокрым чавканьем выскочило наружу. Она просто отключилась. А бродяга так и рухнул на землю со спущенными штанами и хлещущей из дырки в боку кровью.

Мужчина поднял бесчувственную девушку и понёс. Сам не понимал, что заставило его вернуться. Не мог себе этого объяснить. Её молящий взгляд так и стоял перед глазами.

Пока нёс, она неосознанно и как-то доверчиво приникла к его плечу. Что с ней теперь делать? Увидел бегущего навстречу человека и напряжённо застыл.

– Эй, что вы с ней сделали? – угрожающе воскликнул тот.

– Отбил у двух насильников, – ответил он. – А вы кто?

– Я кучер. Привёз её на рынок за продуктами.

Возница смерил незнакомца недоверчивым взглядом. Но решил, что тот говорит правду. Вид горничной был хуже некуда, а костюм мужчины безукоризненно чист.

– Вот я дуралей, что отпустил её одну! Сам работаю у мадам Помпадур совсем недавно. И она вроде второй день всего.

– У мадам Помпадур? – перестроил незнакомец.

– Да, в пансионе Олений парк. Может, слышали? Вы её к карете несите, месье. Я как раз подъехал поближе. Бегаю, ищу её везде.

Кухарка и девушки-горничные очень разволновались и всячески жалели Катю. Ей дали возможность обмыться, и принесли новую чистую одежду. Обещали всё рассказать мадам де Помпадур и надеялись, что она примет какие-то меры.

Пока же Катерина, попросив оставить её одну, рыдала и нещадно тёрла кожу полотенцем, тщетно пытаясь стереть с себя всю грязь Парижа эпохи Просвещения.

Сначала не было ничего кроме чувства вины и сумятицы. Почему вины – не понятно. Как она, такая умница и красавица, могла угодить в подобную ситуацию? Родители берегли её, как хрустальную вазу, и вот какие-то люмпены, небритые, грязные, воняющие потом и дешёвым алкоголем, чуть не изнасиловали её в загаженной подворотне.

Как и всех жертв преступлений, её терзал вопрос, почему именно она? Почему именно за ней пошли эти два мерзавца? На рынке было много красивых молодых девушек. Может быть, по неосторожности она как-то спровоцировала их?

А с другой стороны – чего она хотела? В принципе ничего необычного для восемнадцатого века, в который её угораздило попасть. Дикости тут поболе, чем в её родном двадцать первом. Правда и благородства тоже. Настоящий мужчина здесь не просто название. Как же узнать, кто этот незнакомец, который её спас? Просто классика жанра – растерянная молодая красавица, на которую напали злодеи, и неизвестный спаситель, которого она из-за шока толком не запомнила. И где теперь его искать?

Смутно помнила чёрный костюм, спокойный низкий голос и странный аромат, исходивший от него. Пахло довольно приятно, будто бы какими-то травами. Но это явно был не парфюм.

– Впредь будьте осторожнее, сударыня, – просто сказал он, словно ничего особенного не произошло.

Даже имя её не спросил и сам не представился.

Теперь следует ещё раз вернуться на день назад, когда Катя после падения со ступенек очнулась на кровати в окружении неизвестных дам.

Дневной свет резанул по глазам. Никакой грозы за окном. В комнате было тихо. Две женщины – молодая и пожилая – говорили почти шёпотом.

– Мадам де Помпадур предупреждала, что на днях должна поступить новая воспитанница. Быть может, это она? – предположила первая.