Сова Люськина - Уголовный кодекс для Ушастых

– Манификанте! – громко сказал блондин.

Воздух вокруг нас стал уплотняться, закручиваясь в спираль. Однако к магии я стала привыкать и уже смотрела на всю эту чертовщину спокойно. Затем движение газа остановилось, и началась его кристаллизация. Процесс происходил с хрустом. В один миг перед нами предстала огромная линза, на другом конце которой находился Редзир в черном одеянии с золотым орнаментом. Рядом с ним находились воины. Они так же сидели на единорогах, а задний план напоминал южный выход из города.

Великий окинул нас бесстрастным взглядом. А вот по глазам ратников легко догадаться, что они изучали местность, в которой мы находились. Хорошо блондин позаботился поменять ландшафт.

– Я пришел вразумить вас. Присягните в верности новому королю! Ради процветания Ицатамеи! – надменный голос регента первым нарушил тишину.

Вот заливает.

– Ты совершил тяжкий грех, предав меня, – голос Инстама был тверд. – О каком процветании идет речь. Мы сыны Лазури. Только мы должны управлять! Зачем тебе немощный Нархос?

Редзир сжал поводья. Он или нервничал, или злился.

– Когда ты совершил злодеяние, я хотел, как и Верный, покинуть тебя. Но потом Нархос поведал мне истину. Он Хаос, пришедший помочь нам усмирить беспорядок. О нем говорится в пророчестве. Он истинный король Ицатамеи, а мы должны служить ему! – торжественно говорил брюнет, искренне веря в свои слова.

– Он бредит, – шепнула Акеллату.

Отчего тот растянулся в улыбке:

– И ты не ошибаешься.

– С чего ты взял, что Нархос избран? – спросил Мудрый, хмуря брови.

Его волосы искрились от гнева.

– Он владеет запретной магией, однако он не уродлив как все служители. Он поможет укротить Хаос, и мы поможем ему. Присягните верности и будете помилованы!

– Он врет тебе! – вмешалась нагло в разговор. – Его ноги – две сухие палки, как у мертвеца. Когда отбивали западный путь, то находили записки, как из поглотителя плоти сделать нормального эльфа.

После слов регента все встало на свои места. Пазл сошелся в одном месте, брюнета дурят как ребенка.

Великий смотрел на меня не мигая, изо всех сил стараясь сделать суровый взгляд.

– Я рад, что ты выжила, – наконец сказал он.

– Вашими молитвами, – ядовито ответила. – Так что наше предложение: арестовывай Нархоса, проси прощения у братьев, и дальше стройте свое светлое будущее.

– Я согласен с предложением моей невесты! – ехидно поддержал меня Мудрый.

Заявление блондина мне не понравилось, однако сейчас выяснять это совершенно не хотелось.

Ярость бушевала в глазах регента. Еще немного, и он взбесится окончательно.

– Инстам, – наклонилась в его сторону, – пустой разговор пора завязывать. Выяснили все, что хотели. А то попалимся.

Мне утвердительно кивнули.

– Тебя обманывают, дурень! – не выбирая выражения, сказал Акеллат. – Вернись к нам!

Редзир заскрежетал зубами:

– Вы выбрали свою судьбу, и даже я не сумею спасти вас.

Махнула рукой, мол, не хочу больше слушать, Верный покачал головой, соглашаясь со мной. Хотели уже разворачивать единорогов, а Мудрый – выключать местный скайп, как услышали:

– Стражница!

– Ну, что еще? Одумался?

– Вернись ко мне!

Не могла поверить в такую наглость, возмущение переполнило меня, отчего чуть из седла не выпала, хорошо Верный вовремя поддержал. Лицо раскраснелось.

– Спасибо, лучше вы к нам, и я в оковы не хочу. Да и как у тебя язык поворачивается такое предлагать? Ты точно не в себе.

Еще немного, и пар из ушей пойдет у бывшего напарника. Так ему и надо, ни капельки не жалко.

– Вернись! – сквозь зубы процедил регент, вернее, приказал.

Он не моргал и смотрел на меня, его желваки ходили ходуном. Только и не такие взгляды выдерживала.

– То есть после того как ты оклеветал меня и мое извинение выдал за оправдание, я должна сейчас все бросить и побежать к тебе. Ага. Только шнурки поглажу.

– За что прощение просила? – шепнул Акеллат, он еще тот сплетник.

– Да так, ударила за дело.

– А-а-а, – Верный многозначительно посмотрел на брюнета.

Инстам вел себя намного сдержаннее брата. Он внимательно слушал разговор. С одной стороны, мне его было жалко, его все осуждали за проступок в прошлом. Однако надо было еще тогда головой думать.

– Ты все поймешь, когда услышишь мою историю, – не унимался Великий.

– Ну да, ну да. И так все прекрасно поняла. Давайте сворачиваться, – так как разговор перестал быть конструктивным и скатывался на личные обиды.