Ирина Вольная - Небеса. Близнецы

– Лаура, это очень важно, ты ведь понимаешь, – Глория устремила на свою дочь укоризненный взгляд, – итак… Лаура, Ева… вы сестры…

Минута молчания прошла. Думаю, Глория и сама понимала, что этим не раскрыла никакой тайны. Те полчаса, которые я провела в сборах, помогли мне правильно рассудить ситуацию, к тому же, подглядывание с окна, еще вчера навело меня на мысль о дочери Глории.

– Вы обе мои дочери, – Глория порциями выдавала информацию и проверяла реакцию на нее, – и у вас был один отец…

Лаура выпрямилась.

– Мам… это все понятно, ну приехала сестричка погостить на выходные, пусть повеселится, а потом возвращается туда, откуда приехала, – выпалила Лаура разом, – я отца не знала и меня все в моей жизни устраивает.

– Лаура! – голос Глории стал жестким, – Ева твоя сестра, и она никуда не уедет.

– Но мам…, – Лаура вскочила, пытаясь возмутиться.

– Сядь, Лаура и послушай, что я скажу… мы с Вашим отцом были знакомы очень давно, поженились, а спустя год родились Вы.

Я подняла глаза на Глорию, она смотрела прямо на меня. В моих глазах застыл один немой вопрос, и Глория прочитала его, – да, вы близнецы.

– Ты, наверное, шутишь, мам, – лицо Лауры исказилось от негодования, – посмотри на нее и на меня, разве мы похожи? Разве эта…, – я почувствовала направленный на меня взгляд полный отвращения, – может сравниться со мной?

– Лаура, ради бога, да… у вас разный характер, но внешне Вы – одинаковые. Спустя три месяца после Вашего рождения у вас развилась аллергия, сильная, такая, что вы начинали задыхаться. Проведя еще три месяца на различных обследованиях, мы нашли причину аллергии, и эта новость стала для нас очень тяжелым испытанием. Как оказалось, вы и были этой причиной, стоило вас разделить, как вам становилось лучше, но как только вы приближались друг к другу, вы снова не могли дышать. Мы с Питером приняли решение жить отдельно, и каждый взял себе одну девочку. Чтобы не навредить вам мы готовы были на все, чтобы Вы выросли без осложнений, – Глория замолчала. Я переваривала услышанное. Отец никогда не упоминал про аллергию, про сестру, про мать, он всегда жил своей жизнью, ценил то, что имел и ни на что не жаловался, справляясь с трудностями своими силами. У него была я, и кажется, ему меня вполне хватало, как в принципе и Глории хватало одной дочери.

– Мы с Питером поддерживали связь, – опережая мой немой вопрос, осторожно продолжила Глория. Лаура фыркнула и снова подскочила, бросив взгляд на миниатюрные часики на своем запястье.

– Ну, все, мне надоело, – Лаура обогнула диван и, подойдя к длинному трюмо, взяла в руки свой клатч, – не хочу заставлять своего парня ждать, надеюсь, к моему возвращению ты уже закончишь свою историю, мама.

– Лаура, постой, – Глория попыталась остановить ее, но той уже и след простыл.

Какая же она все-таки стерва, эта Лаура. Высокомерная и самонадеянная стерва. Понятно, что она даже не поинтересовалась про отца, она его совсем не знала, но такое отношение к собственной матери, с которой она прожила под одной крышей семнадцать лет, просто немыслимо. Мне стало жаль Глорию.

– Ева, милая, все будет хорошо, – она улыбнулась мне самой нежной улыбкой, отчего на сердце у меня сразу потеплело. Глядя на нее, я чувствовала, что тоже улыбаюсь в ответ. Немного глупо улыбаться, не сказав при этом ни слова, но мне было все равно, ужасно хотелось поддержать ее. Обида на нее прошла, я и сама не заметила как.

– А знаешь что? Сейчас мы с тобой поедем за покупками, – Глория вся светилась, – тебе нужно срочно сменить гардероб, не пойдешь же ты в школу в этих лохмотьях.

О, боже, школа! Как я могла о ней забыть. Я уже больше недели не брала в руки учебники, а что такое ручка и вовсе забыла. В прежней школе я не была отличницей, но некоторые предметы мне давались довольно легко. Если вспомнить, что подруг и друзей у меня там не было, мне только и оставалось, что заниматься.

День прошел на ура, впервые я осознала, что такое походы по магазинам, когда покупаешь не одну, а сразу несколько вещей, когда глаза разбегаются от такого количества платьев, платков, юбок и блузок. Мы вернулись уже ближе к вечеру, Марку пришлось три раза возвращаться к машине, чтобы перенести все пакеты с вещами в дом. Я чувствовала одновременно и прилив сил и усталость, раскрасневшиеся щеки горели от активно проведенного дня. Я любовалась городом, его улочками, жизнь кипела в городе, и мне самой захотелось стать частью этой жизни. Рядом была Глория, она всю дорогу рассказывала мне, то про кафе французских булочек, то про цветочный магазинчик за углом, то про бутик своего любимого парфюма, не обращая внимания на мое молчание. Я продолжала кивать, слушать, улыбаться и кивать, сама не замечая того, как проникаюсь доверием к этой женщине.