Александр и Евгения Гедеон - Антимаг. Часть 2

– А почему тогда мне так плохо? – простонала она, с явным трудом пытаясь подняться.

В протянутую руку эльфийка вцепилась, словно в спасательный круг. Мутным взглядом оглядела побоище, заметила мёртвую Лису, а потом перевела взгляд на Лёху. Похоже, видок у него был не очень: Миа дёрнулась, а затем немного нервно пошутила.

– Ты её сожрал, что ли? И что у тебя с лицом?

– Не, – нашёл в себе силы улыбнуться Стриж. – Даже не понадкусывал.

«Потому что идиот!» – послышалось ему в недовольном ворчании демона.

– А рожу мне мой «тамагочи» подрихтовал, – игнорируя «внутренний голос» продолжил Лёха, – чтобы лярва эта не опознала.

– Я бы не возражала даже если б ты её сожрал, – злой взгляд Мии снова остановился на трупе магички.

Стрижу отчётливо послышался умилённый всхлип демона и вздох сожаления. Наверное, в этот момент эльфийка нравилась ему куда больше принципиального носителя.

На заметно подрагивающих ногах Миа побрела к телу Лисы. Лёха не вмешивался, молча поддерживая подругу, чтобы та не упала. Добравшись до цели, эльфийка от души пнула труп. Удар получился скорее символический и если бы Стриж не подхватил потерявшую равновесие девушку, та бы растянулась рядом с покойницей.

– Ты что-нибудь помнишь? – осторожно поинтересовался Лёха.

– Нет, – сквозь зубы процедила Миа и снова пнула труп.

Почему-то Стриж ей не поверил.

– Нам лучше поскорее убраться отсюда, – напомнила Лаура, перебравшаяся на облучок к Луке.

Видимо произошедшее впечатлило и её: она не побрезговала сесть рядом с безродным бродяжкой. Самого Луку этот факт, кажется, напугал больше недавнего боя. Он сидел бледный и боялся даже пошевелиться.

Миа плюнула на труп, а затем перевела взгляд на Лауру и хмуро сдвинула брови. Лёха почувствовал недоброе. Вряд ли после произошедшего у напарницы прибавилось симпатии к магам.

Слабо отпихнув Стрижа, эльфийка неловко, но решительно двинулась к повозке. Лёха держался рядом, готовый в любую секунду вмешаться, и судорожно размышлял как погасить возможный конфликт с наименьшим ущербом.

Миа с видимым усилием забралась на облучок и ткнула пальцем в опешившую от такой наглости Лауру.

– Ты… – тяжело дыша, прохрипела эльфийка. – Сделай со мной тоже, что с Алексом. Сейчас же!

Стрижу показалось, что за злостью в голосе Мии скрывается страх. Он понятия не имел, что та испытывала в роли «пустышки», но почему-то был уверен, что ничего хорошего.

– Ляг, а то свалишься, – к чести Лауры, та не стала «включать графиню» и просто указала на застеленный шкурами пол фургона.

Миа осторожно перебралась туда и с видимым облегчением растянулась на овчине. Поймав взгляд Лёхи, она попросила:

– Убей её, если она лишит меня разума.

Услышав это Лаура замерла и перевела испытующий взгляд на Стрижа.

– Не лишит, – попытался успокоить он Мию. – Она же помогла тебя вытащить, помнишь? Хотя вполне могла бросить.

– Пообещай! – с лихорадочным блеском в глазах потребовала эльфийка.

Лёха мысленно выругался. До разума Мии он вряд ли сейчас достучится, а портить подобным обещанием и без того шаткие отношения с девчонкой – плохая затея. Но, неожиданно, графиня перехватила его взгляд и кивнула.

Надо же.

– Обещаю, что убью любого, кто попытается лишить тебя разума и свободы воли, – торжественно пообещал Стриж, выбрав наиболее нейтральную формулировку.

Мию это, кажется, успокоило. Она всё ещё напряжённо следила как Лаура достаёт из шкатулки золотой артефакт, но не сопротивлялась, когда тот коснулся её шеи чуть пониже затылка.

А потом раздался крик и Миа сжалась, переживая агонию. Смотреть на это Лёха не хотел и снова побрёл к трупу рыжей магички размышляя, по какой причине в его жизни звуков боли, агонии и смерти во много раз больше, чем смеха. И это при том, что он пытается хохмить, не переставая.

Может, стоит поработать над шутками?

Он нагнулся и подобрал стилет покойницы. Оружие, похожее на четырёхгранное шило с простой крестообразной гардой, было выполнено из странного золотисто-зелёного вещества. Никаких украшений, инкрустации – простой и функциональный инструмент убийцы.

Стриж покрутил стилет в руках и сунул за пояс. Потом надо будет отдать Мие.

Кровь из рассечённой щеки снова попала в рот и он раздражённо сплюнул. Демон огорчённо взвыл, явно намекая, что носитель – хуже пресловутой собаки на сене: и сам не «ам» – и другому не дам. Не дождавшись встречных предложений и каких-либо шагов навстречу, «тамагочи» всё же затянул раны, не позволяя драгоценной крови расходоваться впустую.