Иван Шаман: Паутина миров. Славия. Книга 1

Пасти ударили одновременно со всех сторон, стараясь разорвать, съесть, проглотить. Но время на сей раз было на моей стороне. Одежда вспыхнула у меня в руках. Огонь облизал своими длинными языками тварь, обжег ей глаза и раскрытые пасти. Несколько секунд головы зверя мотались, мешаясь друг другу. Но вскоре инстинкты взяли верх.

Громко взревев, тварь взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Но совсем не для того, чтобы улететь. В то время как пара голов контролировала движения, семь других накапливали свой смертоносный яд. Теперь скрыться было совершенно некуда. Для твари, плюющейся сверху, не было преграды. Но, к счастью, жидкость, вырывающаяся из пастей, рассеивалась мелкими каплями, загораясь еще в воздухе, и чуть замедлялась. Только это и спасало меня от верной гибели.

– Меч! Мне нужен меч! – крикнул я в пространство, с трудом уклоняясь от очередного плевка. Но как на зло никого не было, кто мог бы мне его вручить. Да и подавать было нечего. Лужи расплавленного в кислоте и пламени железа остались по всей поляне рядом с трупами.

Дракон устал махать своими перепончатыми крыльями и сел на скалу чуть выше. Мне его отсюда не достать. А вот он с особой циничностью и, кажется, даже садистским удовлетворением, поливал и так уже опалившиеся плато, на котором мы застряли так некстати. Что дальше? Кидаться в него камнями? Ха-ха, три раза. Его не убили даже несколько шаров из свинцеплюя.

Будь у меня ручная мортирка, еще могло бы получиться. Но взять ее было совершенно негде. А магию, которой сейчас можно было бы выиграть, по крайней мере, время, блокировал чертов ошейник с горящими рунами. Хотя кое-чего он лишить меня не мог. Сейчас я даже благодарен старому маразматику, магистру Жизни, который ставил на мне эксперименты по приживлению.

Дриада, тоже спрятавшаяся за камнями в полном смятении, смотрела на то, как я раздеваюсь догола. Откуда бедной было знать, что я не сошел с ума, а просто пытаюсь спасти себе и, по возможности, ей жизни? Когда последняя вещь была скинута, а девушка с удивлением и даже некоторым восхищением уставилась чуть ниже моего пояса, я постарался максимально успокоиться.

Два моих сердца бились в унисон: мое собственное, усиленное мутацией драконида, и «Разбитое сердце Востока», проклятый артефакт, розовый алмаз, торчащий у меня из груди. В виде перевернутой задницы, как любил говорить один из приятелей. Они прокачивали кровь по сосудам, насыщая ее полезными веществами. Но сейчас мне нужно, чтобы они остановились. Я должен умереть. На три, два…

Дракон выплеснул очередной поток, прошедший чуть выше меня. Спокойно. Только спокойно. Меня нет. Я просто не существую. Дриада попыталась окликнуть то, что некогда было моим телом, но лишь привлекла ненужное внимание и сжалась, почти забившись под скалу. Наверное, с ее точки зрения я растворялся прямо в воздухе, прикрыв грудь и левый глаз ладонями. Древний ящер замер. Не понимая, куда делся противник, он взревел и, услышав только собственный чудовищный голос, многократно отраженный от скал, уверился в победе.

– Майкл! Щука драная! Помоги мне! – стонал Трорин. И сейчас как никогда я был рад услышать его противный голос. И не только потому, что мой надсмотрщик жив, а значит, я еще не нарушил условия освобождения. Он отвлекал на себя хищника. Исполинский дракон спикировал сверху, планируя как следует подкрепиться живой консервой. Но у меня на нее были другие планы.

Подобрав самый острый из крупных валяющихся камней, я подошел к противнику сзади. Маскировка уже спала. Подкожная броня с трудом выдерживала впивающиеся в подошвы острые выступы и горящий камень. Но я не произнес ни звука, пока не оказался у хвоста чудища. Другого шанса не будет. Пока он отвлекся, выковыривая дварфа из доспеха – я должен успеть. Вперед!

Уже в прыжке я понял, что одна из голов твари все же оглядывалась по сторонам, ища опасности. Но для меня это уже было не важно. Приземлившись между лопаток, я что есть силы начал бить камнем по толстым костям крыльев и коже перепонок. Не обращая внимания на шипение и удары твари, которые мне с огромным трудом удавалось отбивать одной рукой.

Зверь, еще недавно полностью уверенный в своей неуязвимости и полном превосходстве, верещал от адской боли. Но пробить толстенную броню на спине или хотя бы шее мне не удалось. Лишь еще сильнее повредить летательный аппарат гиганта, который и так должен был быть прикован к земле. Правда, сам дракон с такой формулировкой был явно не согласен.