Энжи Собран - Джекпот! Владычица?

Дождь устроит для них ловушку.

Последняя помощь будет ждать их у грани:

Пятеро жаждущих крови закроют проход,

И их, объединяя, смерть она отведет.

Дочитала и повторно пробежала глазами по четверостишиям, больше всего радуясь самому последнему. Оптимистичному. Не знаю как, но именно это должно сбыться. Смерть нужно отвести.

– Что скажешь? – прерывал мое затянувшееся молчания Ксайрэн.

Повела плечами, гася желания обхватить их руками и погладить, прогоняя озноб. Мыслей было много. Очень много. И все мрачные. И выстраиваться в какую-то связанную логическую цепочку они совершенно не хотели.

– Не знаю. Слишком запутано.

– Ты прочла? – почему-то удивился вампир, пожала плечами вместо ответа и еще раз прочла все шесть четверостиший, подспудно ощущая их неразрывную связь с моими видениями. – Прочти вслух, – попросил Ксайрэн и я, вопросительно вскинув бровь, выполнила его просьбу.

– Откуда ты знаешь дрейвели? – озадачил меня вопросом вампир, стоило мне только дочитать последние строки.

– Дрейвели?

– Язык первородных. Его уже много поколений никто не слышал и эти предсказания так, и остались непрочитанными.

– Кто же их сделал?

– Последний видящий, родившийся еще до войны Забвения, но даже тогда, дрейвели знали единицы.

– Но зачем делать предсказание на языке, который никто не может прочитать? – удивилась я нелогичности такого поступка. Мало того, что написаны неразборчиво, так еще и на забытом языке.

– Ты же их понимаешь? – с затаённой надеждой спросил вампир, а я только сейчас поняла, что читала их на том же дрейвели.

Стараясь перевести как можно точнее, прочитала их снова. Еще пара раз и я со своей натренированной памятью просто заучу их наизусть.

– Все на сегодня хватит. Я устала. Есть хочу. И спать хочу, – призналась я и отодвинула от себя старый пергамент, зная, что как бы я ни пыталась не думать, сознание все равно будет расшифровывать эти странные строки, отыскивая зацепки и решения. Эх, с книгой тайн хоть все проще было, а тут…

– Тогда возвращаемся в пещеру. Логрэн наверняка уже что-то приготовил для тебя.

С готовностью встала с кресла, и едва перебирая ногами, кое-как поплелась за Ксайрэном. Что-то я сегодня очень быстро устала. И дневной сон не помог. Такое ощущение, что крови я отдала не положенные две чашки, а пару литров… Или мной кто-то пообедал, пока я спала? От этой мысли стало одновременно и смешно, и страшно. Поежилась. И как девчонки в романах влюбляются в вампиров? Это же жуть полнейшая… Бррр.

Утро следующего дня началось уже почти привычно – проснулась на рассвете, искупалась в холодном озере, дождалась явления вампира народу, то есть мне. За завтраком попросила вернуть меня дракону или демону, получила суровый отказ. Обидевшись, самостоятельно ушла в замок, где и пропала до вечера, засев за книгами и жадно впитывая так необходимые мне знания.

Чтение отвлекало. От дешифровки видений и предсказаний, от паники и беспокойства за мужчин, связи с которыми я теперь почти не ощущала, лишь небольшие отголоски и уверенность, что с моим драконом и демоном пока все хорошо. Вечером долго плавала в озере, вспоминая Рея и Дэма, и от этого сильнее влюблялась в эту парочку. И если с драконом мне все было понятно, то каким образом осталась моя тяга к демону, оказалось полнейшей загадкой. Это не было привычкой, осознанным решением или чем-то еще. Нечто большее, ведь этого мужчину я совсем не знала. И если Рейдеран меня покорил благородством, нежностью, добротой, мужеством и много еще чем, то чем завоевал мое Дэмриан, сказать не могла.

«Veni, vidi, vici – Пришел, увидел, победил», – именно эти слова приходили на память всякий раз, стоило мне только задуматься о демоне.

Об ирлингах я старалась не думать и не рассуждать особо. Нет, я не была против этих двоих, но где-то в глубине души еще не простила эту парочку за то, что выдернули меня из моего мира для своих целей. Впрочем, все существа эгоистичны иначе бы не выжили, но… Пока не докажут, что я для них важнее них самих, даже думать о возможности влюбиться не хочу. Н-да… Рациональность и прагматичность зашкаливают, значит ни о какой любви речи быть не может, так легкий интерес, подкрепленный желанием тела. Перерастет ли в нечто большее? Все может быть. В этой жизни ни одну из возможностей отрицать не следует.

А вот Ксайрэн… Чем больше я оставалась с ним, тем равнодушнее становилась. Исчезли споры и разговоры за едой, теперь уже третий день мы обменивались всего одной фразой: