Дмитрий Райн - Холодная любовь Альвы

– Назови хоть одну причину не скормить тебя моим зверям, – заговорил хозяин, оторвав спину от своего трона.

– Сострадание… – произнесла она чуть слышным голосом сквозь окровавленные губы.

– Сострадание?! Сострадание?! – диким смехом разразился тот. – Ты, девочка, наверное, не совсем понимаешь, у чьих ног ты валяешься. Я оставил свое сострадание много лет назад в том лесу, где медведи порвали на части твоего отца и всех мужей твоего поселения. Ах, ты еще не в курсе? Так вот послушай, тебя ждет участь не менее страшная! Если я не услышу причины, по которой тебе стоит жить, сострадать тебе будет только Кенонис. Ты жалкое существо, что было создано природой, смеешь рассуждать о сострадании? – не унимался не известный. – Бросьте ее в темницу и еще раз ей объясните, куда она попала.

Уродливые существа потащили измученную Амелию в темную холодную пещеру, где неоднократно избили по приказу правителя. Казалось, вот-вот и душа оставит ее истерзанное тело, но она мужественно держалась, не издав ни единого стона.

В мрачной темной пещере ее оставили умирать. Было очень холодно, ей почти не оставили одежды. Амелию кормили неизвестной едой, что выглядела словно помои. Она не видела ничего, кроме слабого лучика солнца, пробивающегося в ее казематы.

Спустя несколько дней, как она думала, ее клетка распахнулась и в нее вошел сам Синдар. Статный, сильный хозяин страха. Он приподнял ее подбородок своей горячей мохнатой рукой и обратил ее взор на себя. Она не могла толком его разглядеть, лицо заплыло кровоподтеками.

– Ты до сих пор считаешь, что я способен на сострадание? – с легкой усмешкой говорил он.

Над ней возвышался огромный человекоподобный зверь с горячим дыханием. Его тело покрывала бледная болезненная кожа. Он имел устрашающие красные глаза, словно вот-вот из них польет кровь. Острые длинные уши, подобные клинкам, и седые волосы, покрывавшие массивные плечи.

Он был почти в два раза больше нее, нависал над ее истерзанным телом. Его дыхание вмиг нагревало пещеру, куда была брошена Амелия.

– Ты здесь случайно, и только. Но из рабства моей воли еще никому не удавалось вырваться.

Зверь говорил громко и пронзительно, обжигая кожу Амелии своим дыханием. Она уже не чувствовала боли: муки, что она испытала, убедили ее, что жизни больше нет. Она была истерзана и сломлена. Огонек любви потух в ее глазах навсегда.

– Накормите ее, – распорядился хозяин и вышел вон.

Темный страшный мир, в который попала Амелия, не был похож на тот, что ей раньше доводилось видеть. Пещерные каменные стены, влага и тяжелый воздух теперь окружали ее.

Прошло много дней с тех пор, как повелитель посетил место заключения Амелии глубоко в пещере. Потом ее больше не били и неплохо кормили. Ее кровоподтёки потихоньку исчезали, не оставляя следа. Постепенно она привыкла и к тяжелому воздуху, что царил в ее новом мире. Еще позже тело Амелии полностью исцелилось, и ее выпустили из места заточения. Но это была не свобода. Она гуляла по подземным казематам под пристальным контролем страшных карликовых существ, а после возвращалась назад, в то место, где она теперь проводила ночи. Холодная выбоина на окраине пещеры, где лишь слегка пробивался солнечный свет.

Как-то ночью ей удалось уйти из-под носа спящего карлика, и она попыталась сбежать. Она кралась медленными шагами мимо казематов, где ранее ей не разрешали гулять, в надежде, что именно там находится выход.

Конечно, девушка не понимала, чего ожидать на выходе из этой холодной пещеры и есть ли он вообще.

– Как глубоко он под землей? – задавала себе вопрос Амелия.

Она больше не грустила о жизни, не вспоминала Алистера. От той Амелии, которую мы знали, не осталось ничего, кроме ее красивого лица и длинных рыжих волос.

В этой огромной пещере были узкие ходы в разные стороны. Повсюду висели факелы, освещая дорогу. В поисках выхода проходило время, а Амелия просто шла, стараясь не создавать шороха, и перед ней образовались два огромных тоннеля.

Выбор выхода, возможно, определял ее жизнь, но какой был верным? Вдалеке одного углубления доносился страшный рев зверей, который ничуть не смутил новую Амелию, в другом же, наоборот, не было слышно ни звуков, ни шорохов. Разумнее было свернуть туда, но Амелия пошла на звук. Надежда это была или последняя ошибка в ее жизни, но страшный шум становился все ближе и все страшнее. С каждым шагом в эту сторону прибавлялись все новые и новые звуки. Рев раздавался вот уже возле ушей Амелии, как вдруг она вышла в широкую комнату, где повсюду располагались огромные клетки.