Он почему-то старался не встречаться со мной взглядом, придерживал за рукав куртки, как будто опасался, что я передумаю и уйду.
«Что он суетится? – подумал я. – Как будто что-то скрывает…»
– Дело простое, – сказал Сергей и натянуто улыбнулся. – Надо заехать, забрать свёрток и привезти его мне. Там живёт какой-то профессор или доцент, не помню точно… Проще простого.
Он говорил несвязно, потом, взяв себя в руки, начинал нарочито тщательно выговаривать каждое слово, иногда повторял одну и ту же фразу несколько раз, как будто перед ним был не я, его лучший друг, а кто-то незнакомый, которому нельзя доверять.
– А почему сам не поедешь? – не выдержал я. – Тебе что, деньги не нужны?
Сергей молча вытащил толстую пачку денег из бокового кармана и подбросил её в ладони, как будто взвешивал.
– Если не хочешь, скажи прямо сейчас, я найду кого-нибудь другого.
Он знал, что мне позарез нужны деньги.
В последнее время дела в агентстве шли плохо, у меня первый раз по-настоящему было туго с деньгами, и поэтому я брался за любую работу.
– Да поеду я…
– Тогда перестань задавать дурацкие вопросы. Просто сделай, что тебя просят, – жёстко сказал Сергей, в мгновение превратившись в того, кого я знаю много лет.
Самоуверенный, он мог быть совершенно бесцеремонным, даже наглым, и в другой ситуации я бы, несомненно, поставил его на место, но сейчас решил не обращать внимания на его грубость.
Сергей протянул бумажку с адресом.
– Сейчас слушай внимательно. Постучишь в дверь четырнадцатой квартиры, подождёшь минуту, если не откроют – уходи, ты свободен. Если откроют и дадут свёрток, возьми его и сразу позвони мне.
Ситуация становилась всё более и более странной.
Забрать пакет и позвонить ему? И за это я получу сто тысяч?
Сергей мог бы объяснить мне, в чём дело, и не морочить голову.
Может, я бы смог чем-то ему помочь, но он как попугай твердил одно: «забери и позвони, забери и позвони…» – и я решил, что мне не стоит лезть в его дела. Он мне всё равно ничего не расскажет.
– Будь там ровно в одиннадцать. Не опаздывай.
Февраль стоял лютый, морозы доходили до тридцатиградусной отметки, ехать черт-те куда за каким-то свёртком жутко не хотелось, но выбора у меня не было.
«Одиннадцать, так одиннадцать…» – подумал я и взял у Сергея деньги.
Сергей.
Я не был уверен, что могу полностью положиться на него. Позвонил в двенадцать, чтобы напомнить, но этот увалень не ответил, секретарша сказала, что на работу он не приходил, и я всё бросил и помчался к нему домой.
Помчался…
Два часа стоял в глухой пробке, а когда наконец добрался до Химок, был такой злой, что готов был высказать ему в лицо всё, что о нём думаю.
Деньги ему дал заранее.
Придурок…
Огромный панельный дом, детские площадки, припаркованные на зиму машины – за последние десять лет здесь ничего не изменилось.
Я уже хотел подняться к нему на двенадцатый этаж, но, пока я собирался, дверь подъезда хлопнула, появился Виктор, сел в свою «бэшку» и уехал.
Ну я поехал за ним.
Виктор.
Я пробегал до самого вечера по делам, рассчитался с долгами по кредиту, а около девяти вечера, надеясь провернуть это дело пораньше, поехал по нужному адресу, но, подойдя к подъезду, решил всё-таки дождаться одиннадцати.
Сергей.
Почему он приехал так рано? Я же русским языком сказал: в одиннадцать!
Когда Виктор пошёл к подъезду, я понял, что у меня нет выбора, хотел уже выскочить из машины и остановить его, но он неожиданно развернулся и пошёл назад. Видимо, всё-таки решил дождаться одиннадцати…
У меня ещё долго стучало в висках после этого. Он просто не знает, с чем имеет дело .
Виктор.
Голые ветки деревьев, ветер, метущий сухой снег по ледяной дорожке на тротуаре… На улице было очень холодно, а в машине тепло и уютно. Я приоткрыл окно, закрыл глаза и сразу уснул.
Мне приснились коровы.
Чёрно-белое стадо, склонив рогатые головы к зелёной траве, медленно двигалось по огромному полю. Рядом со стадом, держась за руки, бежали парень в широкой рубашке и девушка в длинном платье. Девушка громко смеялась. Это был удивительный цветной сон, как картина… Безоблачное голубое небо, яркое солнце в зените… лето.
Вдруг что-то разбудило меня.
В окне, слева от входа в подъезд, горел яркий свет, а из открытой форточки доносился заразительный женский смех, необычный, со всхлипыванием, как будто она одновременно смеялась и плакала. Занавески в цветочках, горшки с зеленью на подоконнике – казалось, что там, внутри, вкусно пахнет котлетами и жареной картошкой.
Читать дальше