Анатолий Дроздов - Мастеровой

– Так они все офицеры! – удивился Федор. – При армии числятся.

– Сколько ты служил?

– Три года.

– Часто видел?

– Один раз. Приезжали на учения.

– Вот тебе и ответ. Ваши Осененные в иностранных ресторанах золотом сорят. Покупают там дома, шлюх, драгоценности для них, разъезжают по курортам. Наша знать тоже так себя вела, в результате потеряла все, зачастую вместе с жизнью. Революция их смела. Как бы здесь не повторилось.

– Не похоже, – возразил Федор. – Социлисты у нас есть, только мало. Их полиция ловит – и в Сибирь. На завод к нам как-то приходил один, к забастовке призывал. А с чего нам бастовать? Платят хорошо, получку не задерживают. Штрафами не мучают, а ну выпишут – так за дело. Так что взяли социлиста и свели в участок.

– Ты участвовал?

– Без меня справились.

– Вот и не лезь!

Федор обиженно замолчал. Друг тоже притих. Показался трамвай, идущий к Пресненской заставе, Федор забрался в вагон и доехал им до нужной остановки, заплатив кондуктору пятак. Вышел и потопал к заводу.

– Не сердись, – внезапно раздалось в голове. – Я бываю резок. Характер такой.

– И у меня не сахар, – вздохнул Федор.

– Не хочу, чтобы ты лез в политику, – объяснил Друг. – Пустая трата времени. Нам с тобой много сделать предстоит. А для этого учиться и учиться.

– Ладно, – согласился Федор, – учиться буду. Мне понравилось читать на иностранных языках. Раньше ведь не знал, а тут гляжу и понимаю.

– Значит, знания передаются, – заключил Друг. – Это хорошо – будет легче. А то времени в обрез.

– Почему?

– Война будет.

– С кем?

– С Германией.

– Пусть попробует! – хмыкнул Федор. – Мы их враз!

– Шапками закидаем, – вздохнул Друг. – В моем мире тоже так считали. Мобилизовали унтеров, и – всех в строй. Было их так много, что на отделение приходилось по нескольку вместо одного [16] Факт из реальной истории. . В первых же боях положили цвет армии, а потом выяснилось, что солдат учить некому. Унтер – он важнее офицера, без него все сыплется. Тебя сразу призовут – запас первой очереди, и убьют тут же. Нам такой хоккей не нужен. Следует уцелеть и стране пользу принести. Понял?

– Да, – сказал Федор. – Смешно было слышать, как ты библиотекарю сказал, что в приюте языкам обучили. Не было того. В приюте было голодно и холодно. За малейшую провинность секли.

Он вздохнул.

– Не тушуйся, Федя! – ободрил Друг. – Мы им всем еще покажем. А сейчас неплохо бы выпить чарочку и закусить.

Федор согласился и зашел в знакомый трактир – как раз показался на пути. Заказал селянку на мясном бульоне и котлету с кашей. Половой принес графинчик водки и наполнил из нее стопку. Федор влил жгучую жидкость в рот, крякнул и принялся за еду. Горячая, ароматная селянка проваливалась в желудок, наполняя рот мясным, острым вкусом. Опустошив миску, Федор налил еще стопку, выпил и принялся за котлету. Держа ее за косточку, обгладывал сочное мясо. За этим занятием и застал его городовой – тот самый, что приходил на завод. Зайдя в трактир, городовой окинул зал взглядом и решительно направился к Федору.

– Добрый вечер! – поздоровался с ним мастеровой и отложил котлету. – Присаживайся, Семеныч! Водки выпьешь?

– А давай! – махнул рукой городовой и устроился напротив.

Федор наполнил стопку из графинчика. Городовой взял ее двумя пальцами, посмотрел на свет и опрокинул в рот. Крякнув, разгладил усы.

– Закусить желаете? – спросил мастеровой. – Сейчас полового кликну.

– Сыт, – покачал головой Семенович. – Лучше скажи, где шлялся целый день? Заходил в казарму, а твои и говорят: как ушел утром, так и не появлялся.

– По Москве гулял, – пожал плечами Федор. – В цирк зашел на клоунов посмотреть. Лошадки там ученые. В трактире посидел. Что не так, Семенович?

– Пристав [17] Полицейский пристав в царской России отвечал за порядок на вверенном ему участке. наказал за тобой смотреть, – вздохнул городовой. – Не нравишься ты его помощнику. Говорит: дерзкий. А мне, понимаешь, делать больше нечего, как за тобой ходить. Сам-то знаю, что человек справный, ни в чем дурном не замечен, но начальству не прикажешь. Съехал бы ты, что ли?

– Эт куда? – удивился Федор.

– На другой участок. Я бы так и доложил: объект более не проживает. Пусть у других голова болит.

– Соглашайся! – раздался в голове Федора голос Друга. – Это выход. Здесь оставаться нельзя, но съезжать было бы подозрительно. Тут же сами предлагают. На заводе так и скажешь: полиция велела.