Соня Марей - Ваш любимый доктор, или Дело всей жизни

Я накрыла рану мужа ладонями и опустила веки. Для начала надо хотя бы кровь остановить, главное не допускать мыслей о неудаче. Именно в этом мире я на сто процентов осознала, что мысли материальны. Хотела встречи с Норвином? Получи!

Фамильяр направлял потоки силы к рукам, не позволяя им распыляться, я пыталась сосредоточить их в браслете, молила артефакт отозваться. Рукам было липко и горячо. Я чувствовала, как кровавое пятно расползается по груди Норвина, чувствовала, как слабо приподнимается грудная клетка. Я держала в ладонях жизнь взрослого сильного мужчины, в этот миг он полностью от меня зависел, но такая власть была мне не нужна.

Мы только начали узнавать друг друга, и я не хотела потерять его, испугалась одиночества и гнетущей тишины дома. Пусть только придет в себя, я ему устрою! Надумал пугать впечатлительную женщину!

Я отпустила контроль разума над древней стихией, ощутила, как поток магии наполняет браслет, и в нем моя сила преобразуется в нечто иное, окольцовывает запястье. Браслет раскалился настолько, что боль стала невыносимой, и с каждым мгновением я ожидала почуять запах горелой кожи. По телу неслись сотни мелких молний, отдаваясь в суставах и нервах дергающей болью. Именно через нее проходило овладение новыми навыками.

Белое пламя разгоралось все ярче и ярче, слепило глаза. Их заволокло мутной пленкой, первая слеза сорвалась с ресниц и скатилась по щеке, потом вторая.

Какая же я слабая, совсем не умею терпеть!

Магическим зрением я разглядела трещины на ребрах, уходящую вглубь рану, кровоточащие сосуды. Я видела, как они пульсируют, как вздрагивают тонкие стенки. Чтобы до них добраться, мне понадобились бы хирургические инструменты и ассистенты, возможно, пришлось бы вскрывать грудную клетку. В теории я знала многое, многое видела своими глазами, но смотрела на свои возможности здраво.

Это не моя специализация. Не будь у меня магии, я бы, скорее всего, убила Норвина или вообще не успела бы ничего сделать.

Моя сила, смешанная с магией браслета, устремилась к раненым сосудам, мягко их обволакивая. Края потянулись друг к другу, стенки начали медленно срастаться. Я думала, меня хватит сердечный приступ, пока все это закончится. А когда последний сосуд оказался сращен, я поняла, что все это время боялась дышать. В груди ломило от нехватки кислорода, руки дрожали.

Кровь перестала вытекать из раны, и только тогда я решилась заглянуть в бледное, как мел, лицо Норвина. Веки его были опущены, губы потеряли цвет, на висках застыли капли пота. Боже мой, что же он пережил?

– Эл, – пропищал фамильяр, – я чувствую что-то странное!

Я не смогла ответить, только охнула, потому что браслет-артефакт полыхнул последний раз, отправил еще один болевой импульс и… впитался мне под кожу.

Что за чертовщина!

В первое мгновение я растерялась, но пораженный возглас Пискуна привел меня в себя:

– Тиинова мать! Вот это да! Ты видела, Эл? Видела?

– Конечно, я видела. Он врос в меня… – непроизвольно тряхнула рукой, будто ожидала, что сейчас браслет выпадет обратно. – Это нормально?

– Должно быть, ты так приглянулась артефакту, что он решил слиться с тобой, стать единым целым! Такое иногда бывает, но чтобы так быстро… Ух, я просто поражен! Ты идешь вперед семимильными шагами! А ведь в самом начале ползла, как улитка. Вот что творит вера в себя!

Казалось, это происходит не со мной. Но сейчас некогда было думать над словами тиина, я торопливо вытерла испачканные руки о платье.

– Мы еще не закончили, Пискун!

Мне кажется, я помнила оказание первой помощи при ранении легкого еще с уроков ОБЖ, а в университете мы отрабатывали навыки, которые могли пригодиться будущему врачу, на манекенах – Дашеньке и Васеньке. Бедняги покорно сносили издевательства, пока студенты спасали их от асфиксии инородными телами, бинтовали аки египетских мумий, интубировали, тренировались делать клизмы, ставить капельницы и делать непрямой массаж сердца.

В это время преподаватель по реаниматологии ходил кругами и орал: «Пошел на пересдачу!» «Суй глубже! Дави сильнее!» «Васенька, между прочим, денег стоит! Сломаешь – продам твою почку». «Куда ты ему воздух в желудок вдуваешь, Орлова?! Он от такой помощи только пукать будет!»

Орлова, кстати, это моя фамилия. Я ей гордилась и не меняла после двух замужеств. Но делать дыхание изо рта в рот я таки научилась и на зачете спасла порядком потрепанного Ваську.