Евгений Панов - Инженер страны Советов

– Ежели я с тебя хоть копейку за эти гостинцы возьму, то меня теща со свету сживет, а она это может, – хохотнул он. – Ты бери и не стесняйся. По-родственному все, по-свойски.

Дом Безумновых

– Ну, сказывай, чего тебе Михаил сказал! – Бабка Ефросинья, казалось, едва не подпрыгивала от нетерпения.

Павел Афанасьевич неторопливо уселся на табурет, охлопал себя, будто бы в поисках кисета с табаком, потом зачем-то достал из кармашка расческу и провел ею по своим усам, которыми очень гордился. Возможностью слегка понервировать тещу следовало насладиться.

– Пашка! – прикрикнула баба Фрося на зятя. – Ой, дождешьси сейчас!

Безумнов решил дальше не рисковать и почти дословно пересказал то, что узнал от внезапно появившегося родственника. Ефросинья Николаевна надолго задумалась.

– Вон оно как, значица… – Она тяжко вздохнула. – Видела я, что зло какое-то будет над нашей семьей, да не ведала, какое именно. А теперь следов того зла нет более. – Она резко обернулась к зятю. – В ноги ты должен кланяться Михаилу кажный раз. От смерти лютой спас он детей твоих. Вижу, как изменились их судьбы. А теперь ступай, да подарок богатый к их свадьбе выбери.

– Да кто же он такой? С чьей стороны родич, никак не пойму?

– То, Павел, тебе знать не следоват. Знай только, что он нам родня по крови.

Свадьба была веселая и шумная. Приехали многочисленное семейство Безумновых, включая мою будущую (вот, блин, парадокс) бабушку Елизавету с мужем, моим, тоже будущим, дедом, Ринат Гареев и его родственница Алия с дочерьми, у которой пряталась Татьяна, продавщица из коопторга Зинаида, которая, на удивление, приняла очень активное участие в подготовке к свадьбе, помогала с несколькими женщинами готовить угощение на стол и убираться в доме, директор промартели «Металлист» Аркадий Филиппович Семавин с супругой и еще много незнакомого мне народа.

Федор как родственник невесты и Павел Афанасьевич как родственник со стороны жениха затеяли шуточный торг, один продавая, а другой выкупая невесту. Без смеха на это действо смотреть было невозможно. Наконец, достигнув согласия, они скрепили его крепким рукопожатием.

– Ну что, жених, – обратился ко мне Павел, – а не уступишь ли свою невесту? Вон, у меня два жениха готовых есть. Сколько хочешь казны за нее?

– Не уступлю, Павел Афанасьевич, – я приобнял Татьяну, – нет во всем мире таких сокровищ, чтобы были дороже моей любимой. Ну а ты поищи своим орлам других невест. Вон сколько красавиц здесь, – я кивнул в сторону молодых девиц.

– Охо-хонюшки, – Безумнов картинно обхватил голову руками, изображая огорчение и разочарование, – горько-то мне как. Горько!!!

Его неожиданный тост подхватили все гости.

Дальше свадьба покатилась как по накатанной колее. Пили, закусывали разнообразными разносолами и вкусностями, дарили подарки, произносили тосты. Ни мне, ни Татьяне спиртное не наливали. Не положено. Вскоре столы сдвинули к стене, освобождая место для танцев. Тут же появился патефон, место возле которого прочно оккупировали Семен Безумнов и гармонист. Народ отплясывал так, что казалось, дом раскатится по бревнышку. И под пластинки, и под гармошку. Особенно старалась Зинаида, выделывая замысловатые коленца. Ее внушительный бюст при этом так заманчиво колыхался, что мужчины невольно не сводили с него глаз. Даже Павел сглотнул слюну, а Федор глядел так, словно кот, увидевший полную миску сметаны. Только что не облизывался. Ну а Зина, довольная произведенным эффектом, старалась еще больше.

Бабка Ефросинья смогла улучить момент и отвела в сторонку Татьяну. Долго вглядывалась ей в глаза, а потом произнесла:

– Знай, что твой муж тебя от смерти спас. Была на тебе печать смерти, но больше ее нет. Теперь ничего не бойся. Пока вы вместе, с тобой ничего плохого не случится.

Отгуляли свадьбу, и начались трудовые будни. Я с раннего утра и до позднего вечера пропадал в мастерской, Татьяна вышла на работу в больницу и тоже целыми днями была в делах. Работа над винтокрылой машиной двигалась вперед. Привезенный двигатель М-11 был полностью перебран. В этом мне активно помогал Семен Безумнов, который выпросился у отца и теперь каждое утро пробегал на лыжах несколько километров, чтобы поучаствовать, так сказать, в процессе. Парень оказался буквально болен техникой и все схватывал на лету. Подучить – и отличный механик получится. Меня он звал дядькой Михаилом и наотрез отказался обращаться просто по имени. Сказал, что батька так велел.