Георгий Крол - Корректировщик. Где мы – там победа!

– Есть, понял.

Боцман умчался вниз, командир направился в ходовую рубку, а мы принялись разбирать одежду. Брюки были коротковаты, но это ерунда. Бушлат оказался по размеру. А с обувью просто повезло. На мой, с натяжкой 41-й размер, были сапоги, которые больше ни на кого не налезли. Я наконец почувствовал себя нормально. А то действительно, в трусах среди одетых людей чувствуется дискомфорт. Потом боцман притащил несколько винтовок и автомат. «ППС» отдали мне, похоже, я всех впечатлил широтой знаний.

Катер начал забирать влево. Или командир прислушался к моим словам, или что-то увидел. Оказалось, второе. Прямо перед нами возникла приземистая посудина. Глазастый у них наблюдатель. Нас сумел заметить, теперь вот этот аппарат углядел. Хотя уже практически рассвело, и видимость получше, а все равно молодец. Поначалу я решил, что баржа брошена. Она ведь буксируемая, а других кораблей рядом нет. Но всех ждал сюрприз. Едва мы подошли поближе, над бортом поднялся человек.

– На тральщике, прошу взять на буксир.

Командир скомандовал: «Стоп машина!» – и перегнулся с мостика.

– Что на борту?

– Два орудия, три миномета и боеприпасы к ним.

Ничего себе. Там, на берегу, каждая граната на вес золота, а тут артиллерия с боекомплектом посреди моря болтается. Одна проблема: нам бы самим до берега доковылять при наших повреждениях. Командир стоял молча. Главстаршина, разглядев, в каком мы состоянии, тоже сник. Командир не хотел бросать ценный груз и лихорадочно искал выход. А пока спросил:

– Что произошло?

– Под обстрел попали. Осколками минометчиков, что на баке сидели, побило, перебило буксировочный трос, да еще один из ящиков загорелся. Пока тушил – сейнер ушел.

– Фамилию командира сейнера знаешь?

– Никак нет, товарищ старший лейтенант. Только он из цивильных, к обстрелу непривычный, вот и запаниковал. А так нормальный командир.

Время поджимает, и я вижу, как командир собирается с силами, чтобы отдать приказ старшине покинуть баржу. А я вспоминаю старый, читаный в подростковом возрасте рассказ.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите?

Командир смотрит на меня:

– Что у вас, сержант?

– Я читал рассказ о китобоях. Там судно получило пробоину, и чтобы выправить крен, к борту привязали загарпуненного раньше кита.

Командир несколько минут молчал, глядя сквозь меня. А потом круто развернулся и начал командовать. Мы, пятеро спасенных, перешли на баржу и помогали команде найтовить ее к борту. В ход пошло все, что могло служить крепежом, и через полчаса мы были готовы. Старший лейтенант снова встал на мостик.

– Малый вперед.

Катер задрожал, корпус скрипел все сильнее и сильнее. Мне казалось, что я вижу, как натягивается металл обшивки, как утончаются тросы, готовые лопнуть от напряжения. И наконец мы медленно двинулись к уже хорошо видимому берегу.

– Полный вперед.

И через паузу:

– Дайте всю скорость, которую сможете.

Не знаю, как они это сделали, но матросы из БЧ‑5 выжали из разбитого дизеля почти пять узлов. И это с баржей, намертво принайтованной к борту. Берег медленно, но приближался. Однако раньше, чем мы добрались до цели, случилось два события. Сначала по левому борту опять замелькали вспышки. Это «Тирпиц» снова дал залп. Над нашими головами зашелестели снаряды, но тут воздух снова вздрогнул. Башни главного калибра «Севастополя» ответили.

Там, где только что мелькали вспышки выстрелов, загремели взрывы. Один, второй, третий. А потом грохнуло так, что тральщик вместе с баржей качнуло. На берегу встал огромный столб огня, дыма и пыли. Или я сплю, или один из 305-мм снарядов угодил в бункер с боеприпасами. Батарея «Тирпиц» больше не существует. Но как? Теоретически снаряд мог попасть в полузакрытую башню в то время, когда из бункера подавали картузы с порохом. Тогда взрыв этого заряда мог воспламенить и остальные внизу. Но ведь это просто в голову не лезет. Одним словом, здорово.

Долго радоваться нам не пришлось. Там, за кормой, где оставалась ударная группа, раздался мощный взрыв. Потом серия разрывов. Главстаршина встревоженно смотрел назад.

– Похоже, «охотник» кого-то глубинками обхаживает. Знать бы, кого торпедировали.

Я знаю. Но думать об этом не хочется. Ведь пытался предупредить, а все без толку. И эти серии разрывов глубинных бомб, которые сейчас скидывает «морской охотник» в том месте, откуда немецкая подлодка выпустила торпеды, ничего не изменят. Один из разрывов прозвучал громче. Палыч, все еще напряженно всматриваясь вдаль, довольно провел рукой по усам.