Игорь Журавлев - Перестройка 2.0

Однако мужика этого я все же немного опасался, мало ли, может, маньяк какой? Их, судя по газетам, сейчас развелось, что блох на бродячей собаке. Но опасался все же не особенно, настолько мне на свою жизнь было давно наплевать.

Так я плелся в теньке тополей, зыркая по сторонам и, соображая, где бы выпить еще? Впереди была кафешка со столиками на улице в тени тополей, там продавали, в том числе и разный алкоголь на разлив. Был небольшой шанс, что кто-то оставит пару глотков. Встречаются порой такие сердобольные. Но могут, конечно, и погнать. Здесь уж как карта ляжет.

И тут этот мужик всё же ко мне подошел. Среднего роста, в очках, сразу видно, дорогих. Знаете, такие бывают – не солнечные, но с затемненными стеклами, что по рецепту делают. Белая рубашка с коротким рукавом и крокодилом на кармашке, бежевые легкие брюки и бежевые же туфли. Тоже очень дорогие, сразу видно. Кожаная сумка через плечо. На глаз – мой ровесник, хотя, конечно, сравнивая нас, никому такое и в голову не придет. Он – крепкий, холеный мужчина, а я… ну, вы в курсе.

Незнакомец не стал ходить вокруг да около и сразу пошел с козырей:

– Выпить хотите?

Я ответил быстро и честно:

– Хочу.

– Пойдем, – он указал на кафешку, – я угощаю.

– Ага, – кивнул я.

Что я, дурак что ли, такой шанс упускать? Понятно, что ему от меня что—то надо, никто задарма поить не будет, тем более, таких, как я. Он должен выпивать с ровней себе, а не с бомжом. И в этом тоже есть социальная справедливость. Но в данный момент вопросы социальной, как, собственно, и любой другой справедливости меня совершенно не волновали. По любому сначала нальет, а потом уже разговаривать будет. Мне только то и надо, сейчас главное – выпить. Там и голова лучше соображать начнет, эта липкая вата в мозгах, глядишь, развеется.

Мы подошли к столику в теньке и сели напротив друг друга. Прямо, стол переговоров! – промелькнуло в голове.

Подошедшей официантке мужик заказал две большие кружки черного крафтового живого пива, блюдо креветок и двести грамм водки.

– Есть будете что-нибудь? – спрашивает меня.

– Пока не хочу, а там посмотрим, – отвечаю нагло. А чего? Это же ему от меня что-то нужно!

– Тогда пока всё, – это он официантке. И тут же, без перерыва, обернувшись ко мне:

– Меня зовут Александр Валерьевич. Позвольте узнать ваше имя?

– Гоша Куба.

– Надо же! – прищурился новый знакомый. – А в паспорте как записано?

– Никак, нет у меня паспорта.

Он хмыкнул и улыбнулся:

– По крайней мере, чувство юмора еще не пропили. Ну, ладно, а мама с папой как назвали?

– Мама больше «сыночкой», папа мог порой и «балбесом».

Я поколебался, но всё же добавил:

– Егор я, Егор Николаевич.

– Ну, вот и познакомились, Егор Николаевич.

– Самое время выпить за знакомство, – делаю я большой намек, что пора бы уже заняться тем, зачем он меня позвал. Иначе, что это за разговор, в самом деле?

Он понимающе кивает, очень внимательно рассматривая меня. И взгляд этот мне кого-то очень сильно напоминает. Только вот кого, я так сразу и не соображу. Может, мы с ним были знакомы в прошлой жизни, потому и пригласил? Но зачем тогда имя спрашивал? Чтобы убедиться? Так-то оно так, во мне сейчас трудно узнать подающего надежды преподавателя, писавшего кандидатскую диссертацию по математике.

А тут и официантка подкатывает с кружками в одной руке и блюдом креветок в другой.

– Что ж, – он поднял свою кружку, – за знакомство!

Я молча присосался к своей. Мне пока не до вежливых тостов, надо погасить внутренний пожар. В общем, эту кружку я сделал зараз. После чего удовлетворенно откинулся на спинку стула и посмотрел на своего спасителя:

– Александр Валерьевич, сигареткой не угостите? – решил я завести светскую беседу.

– Не курю, но сейчас купим. Вы какие предпочитаете?

Я даже растерялся. Уже очень давно я предпочитаю любые, лишь бы, как говорится, дым шел.

– Ну, давайте «Честерфилд», что ли…, – вспомнил я свои давние пристрастия. Курить я начал поздно. Практически одновременно с тем, как начал пить. И поначалу, конечно, как и все, предпочитал известные марки.

Официантка, принесшая сигареты, строго предупредила:

– У нас курение запрещено!

– В курсе. – И уже Валерьичу, – я отойду, подымлю?

– Давай! – согласился он, не проявляя беспокойства о том, что я могу сбежать. А чего ему беспокоиться, спрашивается? Водка-то на столе! А она для меня самый надежный крючок – не сорвешься! Даже если скажут, что он тебя потом прирежет, я отвечу: может, потом и прирежет, а может, и нет, но сначала я выпью.