Виталий Храмов - Сегодня - позавчера (СИ)

- Граната! - крикнул я и метнул чугунный обрубок гранаты под навес, прямо в гнездо из мешков с песком. Оттуда брызнули тела, спасаясь от взрыва. Вслед за гранатой рванули мои бойцы. Штыками, топорами и лопатками вычеркивая врагов из списков живых. РГД хорошая граната. Когда она не взведена - она не взрывается, как ею не колоти по тонким арийским черепам.

Пока я возился с соскочившим автоматом, прогрохотали десяток пар сапог по мосту, в короткой яростной схватке перебив пост растерянных немцев на той стороне.

- Проверить всё кругом, добить всех. Собрать трофеи, - раздавал я команды. Каждый и так знал, что надо делать, но адреналиновый взрыв мог начисто выбить из головы любые мысли. Не будет лишним напомнить.

На место перебитых немцев тут же встали наши "ряженные". С трупов сдирали одежду, оружие, обшаривали карманы "военнопленные", а "конвоиры" уже развернули пулемёты, взяв на прицел обе стороны дороги.

- Быстрее! - поторопил я.

Всплеск воды, ещё, ещё. Это раздетые тела захватчиков падают в чёрную воду реки.

- Всё готово, - доложили мне.

- Строимся. Выступаем.

Наша колонна потащилась по дороге в том же порядке. На мосту остались пять боевых троек и сапёры - они приготовят мост к уничтожению. Подали сигнал в лес - теперь выступит наш обоз.

- Кадет, а немец тебя раскусил.

- Я всё правильно сказал, - буркнул Кадет.

- Ага, правильно. Только с неподражаемым "рязанским" акцентом.

- Другого нет, - опять буркнул Кадет, ниже опустив капюшон.

- Это точно. Другого нет.

Нас обогнал один из разведчиков, взял нашего коняшку под уздцы и пошёл впереди. Он знал дорогу к оврагу с пленными, а уже смеркалось. Негромкие разговоры стихли, лишь "конвоиры" хлопали себя по бёдрам (имитируя удары по пленным) и хрипели:

- Шнель, швайн!

Но, это часть "спектакля".

Лагерь военнопленных открылся нам сразу и вдруг. Из темноты появились ворота и окрик часового. Кадет опять повторил этюд с моей тряской, я израненным фронтовиком побрел навстречу часовому. Но этот оказался гораздо более крепким орешком - взял винтовку поудобнее, что-то спрашивал меня. Я чувствовал кожей время, прикидывал, как далеко разбегутся под прикрытием дождливых сумерек боевые тройки.

Голос часового стал требовательным. Он уже демонстративно поворачивал штык в мою сторону. Не успеваю я перекинуть автомат на грудь - он застрелит меня. И гранатой-колотушкой не достану. Я сделал вид, что у меня подогнулась нога, начал падать, уходя с линии огня. Над моей головой тут же загрохотали выстрелы. Я перекатился вбок с дороги, вывалявшись в грязи, потерял плащ и зажатую подмышкой гранату, китель соскочил и повис на правой руке, мешая.

Я взял автомат наизготовку. Передо мной живых врагов не было, перестрелка была где-то справа и слева.

- Командир! - крикнул Кадет.

- Обходи их! Окружай и отрезай! Гранатами! - рявкнул я.

И тут сзади, вдали громыхнуло и полыхнуло. Это Шило со своими ребятами устраивают "фейерверк". Они должны были скрытно подползти к временным складам, с хранящимися на них под открытым небом сотням бочек с горючим в одном месте, сотням ящиков со снарядами в другом. Ещё нас интересовала деревообрабатывающая фабрика и фашистские реммастерские. Всё это наши бойцы постараются уничтожить. А не получиться - пошуметь. Немец должен думать, что на них напала целая армия генерала Ерёменко, к примеру. Если нас мало - надо внушить врагу, что нас много. Пусть ищет. И боится. Обороняется, требует подкреплений, контратакует, преследует. И всё это там. А мы здесь.

Но, всё это там. А мы здесь. А мы наткнулись на пулемёт, неистово долбящий, не дающий головы поднять.

- Открывайте ворота, - крикнул я.

Ворота открыли, подорвав их. Пленные рванули на свободу. Невидимый нам пулемётчик это увидел, развернул пулемёт, ударил в овраг. Он успел сделать две очереди в спины наших бедолаг, когда и его подорвали, воспользовавшись тем, что он отвлёкся, быстро преодолели необходимое для броска расстояние. Стрельба стихла, как отрезали.

- Проконтролировать территорию!

Освобождённые пленные широким потоком вытекали из взорванных ворот. Когда были обчищены трупы врагов, часть пленных настороженно кучковалась передо мной. Несколько человек шмыгнули во тьму.

- Оставить их, - махнул я рукой, - Они выбрали свою судьбу.

Мои-то не стали преследовать, а вот бывшие пленные ещё как. За некоторыми в погоню отправились целые ватаги, скоро мы услышали отчаянные крики.

- В чём дело? - не понял я.