Виталий Храмов - Сегодня - позавчера. Трилогия. (СИ)

Я вот, один, выбиваюсь. С козырем в рукаве. Шулер-читер. Ну, умею я "замедлять время". Моя ли это заслуга? Само далось. Никакой моей заслуги. Сильно мне помогло? Ну, я жив. А Подвиг? Лео да Винчи и через 1000 лет будут знать. И Сталина. А Кузьмина? Нет. Почему? Я не продвинул человечество ни на шаг вперёд. А они - на ступеньку выше подсадили. Я тут уже год - что сделал? Так, возня тараканья. Моих заслуг - 0. Всё, что мне приписывается - наработки наших предков, мною лишь стыренные и присвоенные. Ничего. Ноль. А Маховик, всё одно, время от времени, меня - в порошок.

Вот, убили бы меня сегодня. И что? А ничего. Горьковское КБ само разработает те боевые машины, которое оно же и разработало. Немец пройдёт столько, сколько пройдёт. А мы в Берлин - тогда, когда нужно. И от моего присутствия или отсутствия - ни горячо, ни холодно.

Как и в том мире. И в мире Голума. И в мире тех страшных снов. Кто Я? Зачем я послан в эти миры? В чём оно, Испытание?

Воюю вслепую.

Самобичевание.

Вот о чём я думал, очнувшись от боли. Знаете, а боль сожжённого тела неописуема. Дай то Бог вам и не узнать. А вот я познал. Испил этой горькой чаши. Громозека, бывший рядом, пояснил, что это ещё нормально, Прохор мне помог. Да так, что сам "выпал в осадок". Самое "сладкое" я "пропустил", пока был в беспамятстве.

Тело моё обгорело не слишком - всё-таки брезентовая роба защитила, голову, даже волосы, спас шлемофон, а вот лицо выжгло основательно. И самое грустное - глаза. Тут даже Прохор не смог исправить.

- Я ослеп? - прохрипел я.

- Парень обещает, что есть надежда, но после. Сейчас надо чтобы сердце выдержало. Боль, ожог, интоксикация.

Блин, какие слова знает смурной осназовец!

- Спас нас всех заряжающий. Я-то на голову приземлился, в беспамятстве, как и ты, и наводчик. А заряжающий стал нас оттаскивать от самохода. Трус, трус, а тут прям как и не он. Немцы рядом, боекомплект вот-вот рванёт, а он не убежал. Нас таскал. Успел до взрыва БК. А там и казачки подтянулись, немцев порубали, их самоходы бутылками пожгли. Так что, атаку мы отбили. Моряки хорошо огнём помогли. Долбили так, что земля из под ног уходила. До утра немец ничего не успеет. А за ночь командование пехоты подкинет. Уже начали роты подходить и окапываются. Но, там роты такие, что - слёзы.

- Хоть что-то.

- Это точно. Ты, командир, поспи. Завтра будет жарко. Мы тут пленных допросили. Немец на нас вышел серьёзный. Тоже уже потрёпан, но всё же сила его не в пример нам.

- Кто командовал в моё отсутствие?

- Здесь, на переезде, Сугроб (Начштаба), а бой за посёлок вёл Мельник.

- И как?

- Хорошо. Самое главное - уверенно. Не спасовал.

- Растёт.

- В отличии от тебя. Мы зачем на кукан полезли? Ладно - я, но ты-то - комполка. Обезглавил подразделение. А Мельник мог и не сообразить, растеряться, струхнуть, да и просто сложиться.

- Так, это что ещё такое? Яйца курицу не учат! Отставить!

- Ну-ну...

- Пшёл вон!

Протопали шаги грузного тела Громозеки. А я остался один на один с болью. И мыслями. И рефлексией. О самобичевании. Громозека прав. Не следовало мне лезть в пекло. Это ещё хорошо, что всё обошлось. Разве мало мы видели, что случается с подразделениями разом потерявшими командование? Разгром. И дело тут не в тактике, а в морали. Убили командира - "шеф, шеф, всё пропало!", паника, сумятица, разгром, сбор пленных. Эх, рано мне ещё на полк! Рота - вот мой уровень.

Тут как раз припёрся "начальник нашей СБ", он же командир комендантского взвода. Тоже перец непростой. Чувствовалась в нем та же закваска, что и в Громозеке, а судя по отношению этого Громозеки к командиру взвода, весьма почтенное, до "дрожи" - под видом старлея мне впихнули тёртого волчару-чекиста. Но, по-факту, он мой подчинённый, поэтому был усажен и под мою диктовку им был написан мой рапорт, где я изложил все свои косяки и просил отстранить меня от командования полком.

- Отправь вышестоящему командованию.

- Глупо. Честно, но глупо. Было бы кого поставить - уже поставили бы. Если выживешь - дивизию примешь. Сейчас в генералах ходят даже не ротные, взводные.

- А у меня рембатом командует генерал, комендантским взводом командует высший командир. Ты полковник, генерал?

- Секретно. И не важно. Сохранение твоей целостности и секретности только часть моей работы.

- Что-то интересное нарисовалось, раз ты так откровенен?

- Изменились некоторые обстоятельства. Да и твоё ребячество сильно осложняет работу.

- Про ребячество уже Громозека проработал меня. А что за обстоятельства?