Виталий Храмов - Сегодня - позавчера. Трилогия. (СИ)

Наметили позиции, батареи и пехота стали зарываться в землю. Разведчики разлетелись во все стороны - враг не обязательно подойдёт с запада.

Испытание людей.

В состоянии аффекта.

Когда намечал сектора обстрелов в линии огня полка, вернулся Кадет. Летел на своём Кирасире, как на самолёте.

- Немцы? - запросил по радио.

- Нет, пока, но кое-что занятное.

Занятным оказался белобрысый мальчуган с подбитым глазом и облупившимся носом.

- Здесь, в селе, стоят сухими до десятка танков, - докладывал Кадет, показывая на карте.

- Вот почему развилка оказалась свободна, - кивнул я, и обратился к мальчугану, - Точно без топлива?

Тот закивал:

- Они последнее сливали, чтобы в несколько танков залить.

- И где эти танки, заправленные?

- Обратно ушли.

Ушли ли? Боевое охранение, засада? Видно, Кадет о том же подумал:

- Такой шанс!

- А чем немец занят?

- Пьют! Девок наших насильничают. И мамку-у-у... - парень вдруг разревелся, - Убили-и-и...

Я услышал скрип своих зубов, нет, не только своих.

- Кадет!

- Я!

- Шанс небывалый. А не попадём ли мы впросак? Выяснить! Чтоб ясно было, как в полдень!

- Так точно!

- Мельник! Собирай ударную группу! Сам возглавлю. Батарея Единорогов, Куцые, Егеря, Кирасиры, Сталкер. Огнесмеси побольше. Сжечь! Быстро! На сборы пять минут! Выдвигаемся с переезда.

Спустя пять минут ударный мобильный отряд стартанул с переезда на северо-запад по пыльной грунтовке, уже опустевшей от беженцев. О том, что поток был, свидетельствовали трупы и тысячи следов.

Немцы были в семи километрах. Это если по карте. В реале дольше, конечно. Летели на всех газах. Куцые и Егеря сразу вырвались вперёд, Забитые, как автобусы в час пик, пехотой, Единороги и Кирасиры, отстали, глотая пыль.

- Есть контакт! - доложил Кадет, - Вижу собаку с метлой и косой. Меня не унюхала.

- Понял тебя, погляди, что за огородами.

- Сделаю.

- Медведь - Куцым, Егерям, нахрапом ломим! Не останавливаться! Блох скидывать на ходу! Крутись, как уж, но не останавливайся! Врываемся и жжём! Я прикрою!

Немцев врасплох застать не удалось. Ещё бы - такой столб пыли и рев десятков движков. А для танкистов источник рёва - это не секрет и не загадка. Поэтому первый же Т-70, взлетевший на гребень высоты, споткнулся и развернулся на сбитой гусенице. Экипаж не покинул машину - стали разворачивать башню.

- Сорок седьмой - покинуть машину! - заорал я в радио. Поздно - танк запылал. Уже не вылезут.

Остальные танки перевалили за гребень и скрылись от меня, с Егерей посыпались разведчики, бегом сопровождая свои машины.

Вот и мои Единороги добрались до верха и я, наконец, увидел развернувшийся бой.

Т-70 и Егеря уже мелькали меж домов, наша пехота в рукопашной дралась с немцами. Две пушки и пулемётные точки уже были раздавлены, но горели ещё два танка.

- Батарея, огонь по готовности!

И мы с холма накрыли немцев частым и метким огнём. Немцы сразу побежали на север.

- Отставить преследование! Зачистить поляну! Жечь! Всем жукам - приготовиться к встрече гостей.

Пехота занялась зачистками, сапёры подрывали брошенную технику противника. А наши танки и БМП выкатывались на окраины села, давя и расстреливая всё на своём пути.

- Командир, восток! Я под огнём! А-а-а!

Это взорвался один из Егерей. Тут же ещё и Т-70 с Кирасиром.

- Укрыться за хатами! - крикнул я в шлемофон и тут же своему мехводу - Вперёд! Обойдём их.

- Единорогам! Подавить противника!

Три Единорога стали частыми залпами рвать заросли на восточной окраине села, а я на Пухе летел зайти им во фланг. Сколько их? Ну, 1-2. Порву.

- Командир! Запад! - доложил Кадет. - Крупная группа. Долго не удержу!

Твою дивизию! Попали! Раздавят!

- Единорогам! Встретить врага!

А потом подумал и приказал:

- Всем откат! Повторяю - Откат! Белый Шум!

Связь пропала. По это команде наш штатный глухарь врубает свою бандуру и помехи забивают эфир.

Эх, не вовремя я решился на ход конём! Громозека пнул меня, подбородком показывая на заросли орешника слева. Всего в полутора сотен метров от нас.

- Осколочный! Два снаряда! Лево, пятьдесят! Огонь!

Взрывы разметали кусты, обнажив самоходку Штуг со сбитой гусеницей.

- Бронебойный, в корму! Пли! Есть пробитие! Пли! Горит! Ещё! Громозека!

Пулемёт Громозеки коротко три раза рявкнул.

- Право, осколочный! В ходовую! Давай!

За горевшим Штугом показался ещё один. Он сдавал назад, чтобы развернуться на нас, но взрыв снаряда разорвал ему гусеницу и разбил траки. Штуг пытался довернуть на одной, но мой наводчик всадил ему один бронебойный в щель мехвода, сразу прекратив поползновения, второй снаряд, правда, срикошетил в небо от маски орудия, но третий, попавший прямо в уже пробитую дыру первого (не думал, что так бывает!) довершил начатое - самоход запылал. Громозека ждал немцев, но люки не открылись.