Игорь Сорокин - Козак. Черкес из Готии. (СИ)

Именно такую шокирующую информацию собрал и довел до своего повелителя и царя Ишме Берозока Синдского его визирь.

Правитель и его главный визирь вдруг с удивлением обнаружили, что если даже, вассал принцессы не имеет родства с пресекшимся родом рода Понтийских де Гизольфи, в его роду был истинный 'скептух', а значит этот новик все равно из родовитых синдов. Фактически в вассалах принцессы Мангупской находится родовитый синд-скептух, из рода царской династии по материнской линии.

Есть и еще один признак родственников царей синдов и изрилевых - 'был 'белокур, с красивыми глазами и приятным лицом' и считался младшим из сынов Иессея ...' даже это нашли рядом с летописями от времен основателей династии и ассирийских царей.

'Белый' готиец сидского происхождения уже собрал вокруг себя 'черноголовых' и правит ими.

В этом случае уже нет необходимости разбираться более, не имеет значения, может или не может доказать родовитость новик готских и сигских кровей - он родовитый царский скептух и князь. В это же самое время все его воины (ямаки), становятся уорками, дворяне (войнуки) признаются узденями зигского царства.

Возможно, династии выгодно согласиться с подтверждением титула наследного 'скептуха' (гетмана) рода Понтийских де Гизольфи, и восстановлением в реестре царства старого рода владетелей Фанагории (Тмуторокани), с такой легендой, вассал принцессы автоматически может быть подтвержден как благородный вельможа. По крайней мере, правители ничего не теряют, а наследники рода Гизольфи из Черноморской ветви, исчезли еще шесть десятков лет назад. Синдика ничего не теряет, а наоборот приобретает проверенного в сражениях продолжателя старого рода.

Политика. Политика и еще раз политика, использование любых возможностей и людей для своих целей. Основа выживания государства.

Не остался без внимания мангупский аристократ и от епископа Джузеппе ордена францисканцев Матраху, пригласившего наследника рода де Гизольфи Фаногорийского к себе на прием. Да и как не пригласить ведь половина вассалов маркграфа из католиков.

Отряд их пяти кораблей мангупского вельможи привез более двухсот католиков присягнувших владетелю Камара, среди которых и два десятка из дворянского сословия, с радостью узнавшие, что их сеньор оказывается не из варваров, а из аристократического старинного генуэзского рода. Для города, в котором католиков едва наберется чуть более тысячи, несколько сотен денежных единоверцев, вдруг оказавшихся в столице Зихии, оказалось эпохальным событием. В это же самое время более сотни холостяков католиков для такого малого прихода оказались настоящим подарком для местных дочерей из паствы епископа. Уже через неделю после свадьбы принцессы Хилии, среди вассалов маркграфа началась болезнь под названием любовь и радостными событиями в жизни прихожан епископства.

Почти одновременно с появлением в Матраху принцессы и ее вассала произошло оживление в китайской торговой фактории. Городская стража китайского квартала и рынка рабов донесла о прибытии в город какого-то китайского аристократа именуемого как Ван Сок Мурын Ину, к официальной встрече, с которым готовится вся китайская фактория. Этим аристократом, на рынке рабов, за один день были скуплены все рабы из далеких китайских стран, тут-же поселенные в фактории.

Ожидается, что то типа празднества с запусканием в его честь китайских фонарей и ритуальные танцы в честь голубого дракона. Что это за празднество и кто это такой стражи не узнали. Среди списков посетителей города азиатского купца или дворянина с именем Ван Сок Мурын Ину нет. Откуда он появился в столице и где остановился неизвестно

Такую информацию, касающуюся вассала Мангупского получил 'Диван' зигского престола. При этом информация о восточном аристократе и маркграфе поступила к рассмотрению, как об разных людях.

На самом же деле в первый же день после прибытия столицу зихов, вновь переодевшись поскромнее, и надев одежды выходца из Дальнего Востока, посетил рынок рабов в надежде пополнить свой дом выходцами с Востока или другими интересными лицами.

Еще почти три сотни золотых монет ушли в руки рабовладельцев, за почти четыре десятка рабов восточного происхождения. Самое удивительное. Вновь из Кореи оказались только молодые женщины и девочки, аж пятеро. Удалось выкупить шестерых маньчжуров и трех сиамцев. Остальные из разных областей Восточного и Северного Китая. Два десятка мужчин и женщин и детей.