– Достаточно. Мнения ваши я выслушал, но решения принимать мне. Собираемся, жду вас у машины через десять минут.
Беринг встал, окинув Настю нечитаемым взглядом, отодвинул стул и молча вышел. Вслед за ним Ванька обжег ее ненавистью и, шипя что-то злобное, бросился догонять.
Зачем она влезла в мужские дела? Приходилось себе сейчас признаваться: в ее жизни Влад вообще был первым нормальным мужчиной. И правил этих всех мужских Настя не знала. Отца у нее просто не было, Шапкина она помнила плохо. А Валька… он был, скорее, подружкой. Хоть и с сексуальным уклоном. Вот и вляпалась.
Вернулась в номер, обнаружив, что вещи все собраны и уже даже вынесены. Интересно, если она останется тут или сбежит прямо сейчас, они дальше поедут?
Видимо, эта мысль не одну ее посетила, потому что открыв дверь из номера, девушка со всего маху врезалась в монолитную тушу огромного Беринга. Поймал ее, отлетевшую в сторону, обнял бережно.
– Асенька, я все понимаю. Ты женщина, и защищать, оберегая, для тебя совершенно естественно. Но мужчину не вырастить так, понимаешь? Лишь жалкое только подобие.
– Ванька меня ненавидит.
– Я объяснил ему. Он ведь тоже не видел своей матери толком. И заботы особо не знал. Подранки вы мои. Лечить и лечить еще вас.
Вздохнул и зачем-то подхватив Настю на руки, молча в машину унес, целуя на ходу и покачивая, как младенца. Подранки…
Дорога до лагеря и обратно была для Настасьи одним сплошным серым дождем. Поскрипывающие дворники внедорожника приоткрывали занавесь водной преграды. Вода была сверху, вода была снизу, дождь то слабел, то снова лил, как из ведра.
Беринг лишь усмехался: Питер встречал их, не изменяя традициям.
Ванька, казалось, до самого лагеря не мог поверить в свое приключение. Тревожно косился на Настю, опасаясь, что она все же смогла воспротивиться. И когда они все-таки высадились на берегу озера у большого палаточного лагеря, он с явным трудом сдерживался, чтоб не сбежать.
Настя, смахивая с капюшона капли, тоскливо смотрела на лагерь. Да она бы при виде такого рыдала и умоляла не бросать ее здесь. Лес, палатки, костры. Нет уж, даже пообещала бы себя вести хорошо и учиться на одни только пятерки. А Ванька восторженно на все смотрел и приплясывал от нетерпения. Все же мужчины – загадка природы. Вздохнула, отворачиваясь и пряча слезы.
– Нась… ты прости меня. Я… ляпнул не подумав, мужчины так не поступают.
– Иди сюда, – раскинула руки, и мальчишка ткнулся носом в плечо. Он сильно вытянулся за этот год, стал почти с нее ростом. – Ты мой защитник, Ваньк. Это ты прости, все не привыкну к тому, что у меня в доме теперь двое настоящих мужчин.
Братец встряхнул головой, отодвинулся. Беринг хлопнул его по плечу, что-то шепнув, улыбнулся. Парнишка подхватил свой рюкзак (размером в половину себя) на спину, улыбнулся в ответ и бодро зашагал к лагерю.
– Там его встретят? Он точно…
– Асенька… Разберется наш Ванька. Поехали лучше домой, я хочу есть, спать в своей личной постели и со своей персональной женой. Под боком. Хочу ходить босиком, совершенно преступно без тапочек и пить утром кофе на кухне без трусов, представляешь? Детей распихали, свободны!
И так он это все произнес радостно, глазами сияя, как семнадцатилетний мальчишка, что Настасья тут же представила себе кухню, утро, голого Беринга. Ох….
Вчерашнего душа в гостинице ей было мало. И взгляд напротив говорил: им мало обоим.
– Золотце мое, устала?
Устала. Тело ломило, одежда была несвежей. Бутерброды и кофе на заправках надоели хуже манной каши. Хотелось в душ и под одеяло.
Беринг все это понимал и сам: видел круги под глазами у своей Асеньки, слышал, как она ворочалась на сиденье.
– Предлагаю компромисс: я даю тебе ключи, ты сама поднимаешься на четвертый этаж. Квартира девятнадцать. Располагайся, осматривайся, я встречу с дороги Сибировых, заселю их, узнаю, как у нас там везде обстановка, и сразу вернусь. Мне нужно около часа. Справишься?
Она сомневалась. С мужем ей расставаться не хотелось совершенно, да и одной заходить в незнакомую квартиру было неловко. Но одна только мысль о горячем душе вдохновила ее настолько, что пришлось согласиться:
– Да, так будет удобнее всего. А чай у тебя дома есть?
– У нас дома. И чай, и сахар, и, кажется, шоколадка. Хотя в свежести последней сомневаюсь. Лучше не пробуй.
И улыбнулся так обаятельно, как умел только он. Будь Настя этим пресловутой шоколадкой, тут же бы растаяла.
Читать дальше