Ярослав Гжендович - Владыка Ледяного Сада. Носитель судьбы

– Обычно для такого разводят огонь, – кисло говорит Грюнальди. – Но как сделать это на льду, не имея поленьев…

– Это не настоящий лед. Ведь обычно, если хочешь, чтобы корабль плыл, нужно работать веслами или ставить парус. Этот плывет сам по себе. С теплом будет так же.

Они неохотно расходятся по кают-компании, напряженные и чуткие. Сильфана оглаживает пальцами крышку рундука, стиснув правую ладонь на рукояти меча, перевешенного через спину. Грюнальди осторожно постукивает в стену, за которой змееподобными движениями плавают адские светящиеся мурены. Спалле приседает у откинутой койки, кончиком меча приподнимает лежащие там меха и осторожно заглядывает под матрас.

Все молчат. Атмосфера сгущается. Они взошли за мной на борт, ведомые миссией и солидарностью, а теперь чувствуют себя так, будто я приказал им сидеть рядом с протекающим реактором.

Они тут и глаза не сомкнут, а тем более не выдержат того, что случится позже. А единственное, что я могу им обещать – еще больше холодного тумана, магии и всякой ерунды, рядом с которой корабль, плывущий на автопилоте и освещаемый угрями, совершенно рационален.

– Садитесь, – говорю я приказным тоном. Они неохотно подходят, ощупывая ледовые табуреты и осторожно присаживаясь, словно те могут взорваться прямо под их задницами.

Я открываю контейнеры с пищей, отворяю крышки рундуков, вынимаю миски, ножи и кружки. Кроме того, осматриваюсь в поисках оборудования камбуза. Если раскушу, как действует плита, и сумею приготовить хотя бы суп, наверняка пойму и то, как включается отопление.

Грюнальди прикладывает ладонь к скользкой столешнице и ждет, не начнет ли ее поверхность таять под пальцами. Спалле вытягивает из кошеля оселок и начинает медленно водить им вдоль клинка меча. Кают-компанию наполняет скрежет, аж мурашки ползут по спине. Сильфана закусывает губу и неуверенно поглядывает на стены, будто те вот-вот упадут ей на голову.

Я открываю очередные шкафчики, потом отступаю и прищуриваюсь. Архитектура яхты логична. Она зависит от условий и эргономики. Тот, кто позаботился о туалете на корме и втором, как я проверил, на носу, наверняка подумал и об обогреве кают и приготовлении пищи.

Готовка на корабле не слишком проста, особенно в открытом море. Кок не может рисковать в любой момент облиться кипятком или быть осыпанным углями из печи. Кухня должна быть застрахована от качки. Камбузы были даже на древних кораблях. Порой в виде крытых черепицей домиков с трубой, выступающей над палубой.

– Где обычно готовят на волчьих кораблях? – спрашиваю я.

Спалле указывает на корму.

– Позади, в… – тут он произносит нечто, что звучит как плевок в раскаленные уголья. Мой словарь не охватывает моряцкого жаргона. Спалле размахивает руками, словно разыгрывая ремонт невидимого велосипеда. – Котел с углями подвешен на цепи, подвешивается… так… и так… Когда качка, очаг всегда остается ровным, а над ним горшок, тоже крепится… – снова сложная пантомима.

Кардан. Они изобрели карданное соединение. Неплохо. Ну, на корме так на корме. Я иду на корму и ищу. Камбуз, судя по размерам корабля, по меньшей мере на двадцать человек, это не иголка. Его не спрятать под лежащим в трюме мешком или моей шапкой.

Потом я выхожу наверх около капитанской каюты и еще брожу по палубе в поисках трубы. Может, в каком-то из шкафчиков скрывается магическая микроволновка? В таком случае мы обречены на холодную пищу – мои люди и пальцем не тронут нечто, подогретое песнями богов.

Варфнир сидит на носу, укутанный косматой шкурой и обсыпанный мелким снегом, что падает с утра, и смотрит вдоль носа на скалистые берега фьорда, на реку, голые, выкрученные деревья, торчащие из сугробов. Мир белизны и черноты.

Оборачивается, едва я появляюсь. На коленях его – короткий лук.

– Ищу трубу, – поясняю я. – Не могу найти кухню.

– Песни Людей говорят, что на кораблях место для приготовления пищи устраивают сзади, под… – снова непонятное бурчание. – Слева от лестницы, но тут все не так, как в Песне Людей. – Он сплевывает на палубу и качает головой. – Такой корабль сразу увидят боги. И им это совершенно не понравится… Думаю, они потопят нас, едва только мы выйдем в море. А еще и в это время года…

– Ну, как-то он да приплыл, – замечаю я, – к воротам Дома Огня. И боги его не потопили.

Я простукиваю мачту, но совершенно не представляю себе, как это странное ледяное творение должно звучать. Глухо или нет? Я даже не знаю, действительно ли это мачта. Я вижу горизонтально подвязанные к столпу деревяшки, что-то вроде латинского гафель-бома, но ни следа самого паруса. Я обхожу драккар несколько раз и не нахожу ничего, что могло бы напоминать трубу камбуза.