Сергей Серый - Машина времени работает не так

– Сложно – не значит невозможно… Если бы было по-твоему, мы бы, плывущие позади, не стали покупать вторую крысу. А зачем? Чак – живой и невредимый и все дальнейшее пошло бы иным путем. По всем правилам это настоящее перестало бы существовать в том виде, в котором оно пребывает сейчас. Эффект бабочки, понимаешь, о чем я?

– Убедительно, но мы-то не знаем, что там и как должно быть! Он живой, но там, позади. И не узнаем, пока не разберемся, – пивная пена из горлышка попала на руку Стаса, и он смахнул ее себе на штанину, – вот черт!

– Да, возможно, мы действительно и плывем позади… – что-то наклевывалось у меня в мозгах. – Но только вот – по соседней дорожке. А что? Время – это не только точка в настоящем, за ней тянется непрерывный след (прямая линия, понимаешь), а прошлое – это отметины на прямой, с которых можно начать смотреть, с любого момента. Возможно, мы и правда встретили Чака там, но, – я поднял указательный палец, – в тот самый момент реальность разделилась и пошла другой дорогой, словно ветка дерева (я вспомнил свою же подзабытую гипотезу, благодаря Стасу она стала теперь немного полнее).

Я пытался поймать за хвост что-то ускользающее от меня. Вот оно – рядом, нащупывается, но срывается и уходит. Голова загудела от напряжения. Я старался как можно быстрее озвучить мысли, чтобы не потерять их и не забыть, и чтобы Стас услышал тоже.

– Мир, где с Чаком все хорошо, продолжил существовать в новой ветке, со своей новой историей и новым будущим. Параллельно нашему. Ты понимаешь?

Стас смотрел на девушку в короткой юбке.

«Очень логично получилось: пропажа Чака и невозможность перемещения в будущее – эти две тайны укладывались в такую модель, – я не стал дальше мучить друга и продолжил про себя: – К сожалению, с помощью крысы этого не проверить. Нужен кто-то умнее. Эх! Если бы только можно было заглянуть одним глазком в прошлое – и сразу обратно, ничего не изменяя и не трогая. Как же это можно осуществить?»

Погода быстро портилась и Стас, сбив меня с мысли, предложил посидеть в гараже. Он также отвлек меня какой-то повседневной темой. В общем весело рассуждая о девушках, мы отправились в магазин за добавкой – и в гараж, смотреть то самое кино. Но в моей голове, на подкорке, мысль закрепилась прочно, ожидая своего часа.

Месяц спустя.

Настроение ползло вниз, неторопливо и неизбежно, как медленный поток лавы, сжигающий все на своем пути. Я старался вести обычную жизнь, казаться для всех в полном порядке: на людях вел себя как ни в чем не бывало: шутил и улыбался, когда нужно, а в душе рос ком, недовольство, закипала ярость от бессилия. Время проходило, деньги заканчивались, а начинать поиск новой работы я не спешил: с каждым новым утром перекладывал это на следующее – и так раз за разом.

Я желаю просыпаться тогда, когда решило мое тело, а не будильник; ложиться спать, когда вздумается; заниматься своими делами в любое время суток: ходить в кино, бесцельно гулять вечером по набережной, пить спиртное, отправляться в походы с палаткой и многое-многое другое. Работа же все снова перечеркнет: вернутся усталость, недосыпание и апатия, включится режим «максимальной экономии энергии». Работать до пенсии – чтобы потом, уже немощным стариком, ничего не хотеть, кроме телевизора? Ну уж нет!

Я бесцельно брел по улицам, слушая грустную и тревожную музыку под стать настроению. Желание броситься под поезд росло.

Я все чаще мысленно начал прибегать к забытой машине времени – к моему шансу на достойную жизнь. Да, злая ирония: великое изобретение всех времен пылится на полке. Меня стали обуревать порывы послать все к черту и рискнуть, закончить начатое. Стойкая нетерпимость возвращаться к рабской жизни породило во мне тягу к фатализму, безразличию к собственной шкуре: уж лучше сгинуть в яркой вспышке, чем такая жизнь. И так будет намного полезнее для науки, чем просто прыгнуть с моста превратившись в лепешку, ведь появится шанс на успех.

А пока – раздражение растет, и я уже с трудом сдерживаю его в общении с друзьями, родственниками, невиноватыми кассирами: всем так или иначе достается от меня. С этим нужно было что-то делать, срочно, или в один прекрасный день я сначала разобью бесполезную машину, а потом сдохну под забором, напившись до бессознательного состояния.

Нужно было решаться.

Как-то в субботу в жарком июле месяце я встретился со Стасом: был уже вечер, и народу в клубе набилось предостаточно, чтобы затеряться в гомоне голосов и громкой музыки. Посетители беззаботно проводили время: пили, танцевали, шутили. Слышны были взрывы хохота и восклицания. Диско-шар вращался без устали. Суета вокруг, звон посуды и разноцветные вспышки лазеров пронзали облака кальянного дыма. Мимо сновали счастливые люди, непременно с бокалом в руках чего-нибудь крепкого.