Олег Таругин - Штурмовой отряд. Битва за Берлин

Капитан Петрушин навел «Витязь» под срез каски торчавшей над верхним рядом мешков головы немецкого пулеметчика и, выдавив слабину, замер, дожидаясь сигнала к атаке. Наконец в наушнике раздалась долгожданная команда, и оружие привычно толкнулось в плечо отдачей. В замкнутом помещении приглушенный пэбээсом выстрел прозвучал довольно громко, словно гулкий хлопок. Голова эсэсовца судорожно дернулась от удара девятимиллиметровой пули, и фриц исчез из поля зрения, опрокидываясь за баррикаду. Пулеметную рукоять он так и не выпустил, и ствол «МГ» задрался в потолок. В ту же секунду вжимающийся в стену Седьмой сделал вперед плавный шаг с одновременным разворотом туловища, и лезвие боевого ножа оборвало жизнь так и не успевшего ничего понять оберштурмфюрера. Перехватив сжимавшую «StG. 44» руку, спецназовец позволил телу мягко опуститься на пол. Бесшумно уложив на бетон немецкий автомат, лейтенант Челобин опустился в позицию для стрельбы с колена, выцеливая вторую огневую точку, к которой уже метнулись неразличимые в темноте расплывчатые тени боевой пары Коробова – Володина. Пятый метнулся к баррикаде, убеждаясь, что за укрытием нет никого, кроме застреленного пулеметчика. Ну и где, интересно, шляется третий? Впереди и справа негромко защелкали пистолеты-пулеметы, обрывая жизни троих караульных, не успевших даже всполошиться и осознать, что их атакуют. В ответ не прозвучало ни одного выстрела – как бы хорошо ни были подготовлены бойцы дивизии СС «Нордланд», исход стремительного боя с российским спецназом был изначально предрешен. Все заняло не более десяти секунд:

– Нулевой, у нас чисто. Хреново фрицы службу тащили, даже за стволы схватиться не успели.

– Не расслабляться, еще один где-то бродит, осмотритесь.

– Принято. «Номера», рассыпались, проверить периметр. Расходимся, Пятый, шуруй вдоль правой стены, там… Пятый, сзади! Твою мать!!!

В следующую секунду крик Володина потонул в заполошном грохоте немецкого автомата, бьющего в упор откуда-то из-за угла…

Гауптшарфюрер СС Йозеф Гросс уже почти дошел до лестничной площадки, где его дожидались боевые товарищи, когда впереди негромко хлопнуло. На выстрел не сильно похоже, но, с другой стороны, не шампанское ж там камрады распивать вздумали? Да и какое шампанское в полуразрушенном здании, где даже простую чистую воду последние дни найти проблема? Испуганно дернувшись, гитлеровец вжался в стену и замер, вслушиваясь. За поворотом снова захлопало, теперь сериями по два-три. Значит, все-таки выстрелы! Scheiße, неужели русская штурмовая группа?! Но откуда?! И отчего выстрелы звучат столь странно? Почему никто не стреляет в ответ?..

Передернув затворную раму и выставив перед собой автомат, Гросс осторожно двинулся вперед. Шаг, другой… проклятая темнота, ничего не разглядишь! Неясная тень в пяти метрах впереди внезапно двинулась с места, превращаясь в фигуру человека с оружием в руках. Напряженные до предела нервы не выдержали, и палец до отказа выдавил спуск. «SturmGewehr 44» разразился длинной, в полмагазина, очередью, выплевывая в противника пули калибра 7,92 миллиметра. Прежде чем откуда-то сбоку вывернулась вторая тень, и увенчанный непонятным цилиндром ствол вскинутого автомата осветился желтоватыми вспышками. Гросс успел заметить, как его пули попали в грудь и чуть пониже странного защитного шлема. В следующий миг уже в его собственную грудь несколько раз словно ударил тяжелый паровой молот, и разум гитлеровца поглотила темнота…

Равнодушно переступив через лежащий на спине труп в эсэсовском камуфляже, Трешников опустился на колено рядом с капитаном Петрушиным. Одного взгляда хватило, чтобы понять – шансов на то, что Пятый выживет, не было. Застреленный фриц ухитрился попасть в едва ли не единственное уязвимое место штурмкомплекта, всадив пулю сантиметров на семь ниже среза шлема. Остальные приняла на себя грудная бронепластина и прикрывавший шею воротник. Впрочем, Вадиму хватило: пуля раздробила верхнюю челюсть и часть лицевого черепа, на излете повредив позвоночник, и сейчас парализованный капитан буквально захлебывался собственной кровью. К счастью, болевой шок уже лишил его сознания.

Подполковник несколько раз с силой сжал веки, коротко бросив в микрофон:

– Второй, помоги ему. Броник и шлем с «ночником» отдашь Родченко, покажешь, как пользоваться, боеприпасы и спецсредства заберешь. У тебя три минуты. Все, выполнять, мы вниз, к тамбуру, осмотримся. Действуй, Саша…