Олег Таругин - Штурмовой отряд. Битва за Берлин

Опершись о корпус пулемета, Биссинг бросил ленивый взгляд в другую сторону, туда, где располагался выход из спецтуннеля, напрямую соединяющего восточное крыло с западным. Короткий глухой отрезок коридора был погружен в полную темноту – собственного освещения там не имелось. Да и кто может появиться с той стороны, разве кто-то из парней штурмбанфюрера Трубе, контролирующих восточную часть подвалов. С другой стороны, что им тут делать? Да и не пошли бы они без предварительного звонка, свободные перемещения по подземному уровню запрещены уже который день.

Эсэсовец снова зевнул и уже собрался отвести взгляд, как вдруг привыкшие за ночь к полутьме глаза различили узкую светлую полоску на пыльном и замусоренном бетонном полу. Свет был совсем слабым, едва заметным, окажись в помещении не столь темно, он бы и внимания не обратил. Это что же, кто-то открывает дверь? Но почему так медленно, словно боясь, что его заметят? И без предупреждения? – Унтерштурмфюрер автоматически бросил короткий взгляд на молчащий полевой телефон. – Неужели русская диверсионная группа?!

Ощутив, как по спине пробежал предательский холодок и противно засосало под ложечкой, Биссинг осторожно, стараясь не лязгнуть металлом сошек и не зазвенеть патронной лентой, развернул пулемет в сторону коридорного «аппендикса», поудобнее упирая в плечо приклад. И прошипел, обращаясь к оберштурмфюреру Хоффману, мирно клюющему носом на стоящем под стеной из мешков с песком патронном ящике:

– Курт, тревога… Да Курт же! – Он легонько пихнул товарища коленом, приводя того в чувство. Ох, как же не вовремя гауптшарфюрер Гросс, третий боец их смены, отошел в туалет, как они называли небольшое, полностью разрушенное пробившим стену фугасным снарядом помещение, где раньше держали свое имущество уборщики. Но и не отпустить его было никак нельзя, последние сутки Йозеф страдал расстройством кишечника и каждый час отбегал «подышать воздухом».

– Что такое? – вскинулся обер-лейтенант, сонно моргая мутными со сна глазами.

– Там, – коротко кивнул в темноту Вилли, – кто-то медленно открывает дверь. Предупреждений не было, возможно, русские диверсанты.

– А ты телефон проверял? – Оберштурмфюрер лениво зевнул. – Ну какие русские, сам посуди, откуда им тут взяться? С той стороны полно наших, в случае чего успели бы поднять тревогу. Ты точно не спал? Может, прикорнул, как я сейчас, и привиделось? Сам знаешь, который день нервы на пределе…

– Scheiße, я не спал! – коротко выругался, помянув любимое «дерьмо», Биссинг, упрямо дернув головой. И аккуратно, стараясь не издать ни одного лишнего звука, передернул затворную рукоять «МГ-42». – Все-таки это слишком подозрительно.

– Да нет там никаких русских! – досадливо поморщился обер-лейтенант, поднимаясь на ноги. – Впрочем, ладно, сейчас я посмотрю. Прикрой, – коротко лязгнув затвором «Штурмгевера», Хоффман вышел из-за укрытия и, прижимаясь к отделанной мраморными плитами стене, скользнул в сторону бокового коридора. Несмотря на замусоренный пол, двигался оберштурмфюрер, нужно признать, абсолютно бесшумно. Ну еще бы, насколько знал Вилли, перед тем, как попасть в группу Монке, он почти два с половиной года провел на Восточном фронте в составе одного из разведывательных подразделений.

К тому моменту, когда Курт замер за углом короткого коридора, дверь, судя по падающему из туннеля свету, уже полностью распахнулась. Сейчас все и решится… Ну и где, хотелось бы знать, носит этого мудака гауптшарфюрера? Сколько можно гадить?!

Биссинг чуть двинул стволом, выцеливая темный провал коридора на уровне груди стоящего в полный рост человека. Несмотря на то что его палец плотно лежал на спусковом крючке, сразу стрелять он, разумеется, не собирался: это и на самом деле могли оказаться вовсе не русские, и сначала следовало спросить внутренний пароль. А вот если не ответят, или назовут неверно, тогда… и все же, где этот гроссе-дристун Гросс?!

– Нулевой, наблюдаю две цели, первая пулеметчик, целится в нашу сторону, похоже, что-то заподозрил; второй сразу за поворотом, скрывается, – прошелестел в гарнитуре голос Пятого. – Третьего не наблюдаю, возможно, сидит за мешками. Огневую точку «два» отсюда не вижу. Пулеметчика могу снять, следом отработаю по второму.

– Свет из коридора заметил, зараза, – с досадой в голосе буркнул Трешников. – Наглее нужно было заходить, по-хозяйски. Пятый, добро, дождись Седьмого, атакуете одновременно, пулеметчик – твой, вторая цель – его. Пара Третий – Восьмой, готовность, атакуете второй пост охраны, он должен быть правее. Желательно без шума. Работайте.