Андромеда Северова - Темный лорд

С хмурым выражением лица я спустилась вниз и зашла на кухню. Пироги у Энни получались изумительные.

Умяв пару приличных кусков пирога, я решила прогуляться. Могу себе позволить.

— Леди Сесилия, остались бы Вы в помещении, — вырос передо мной Логан.

— Вы что, меня преследуете?

— Зачем мне это? Простудитесь или опять на приключения потянет, — ровным голосом сказал мужчина.

— Лэрд мог бы меня взять с собой. Хоть раз. Я здесь как заключённая.

— Вас никто не запирает, — сказал Логан и, помолчав, добавил: — Теперь.

— Тюрьма остается ей, независимо от размеров, Логан.

— Вы не правы, Сэс. Это Ваш дом, — мягко добавил он. А я удивлённо на него воззрилась.

— Сэс?

— Простите. Пройдите в дом. Роберт дорожит Вами. Хоть Вам так и не кажется.

— А что Вас так беспокоит моё отношение к Робу?

— Он мой друг. И я его знаю лучше всех.

— Не лучше. Лучше всех его знает его любовница. Но хочу Вам сказать, что меня это мало волнует. Я никто для него. Настолько, что даже на прогулку меня не может взять. Мало ему ночей и днем не расстается с… — я замолчала. Жгучая краска стыда залила мое лицо.

— Простите, я тут как базарная баба себя веду. Я пойду.

— Леди. За пределами замка очень опасно, Анабель ему…

— Да-да. Она ему не жена. Я поняла.

Логан тяжело вздохнул. Такая наивная и добрая. Леди Сесилия нравилась ему.

Но Роба он ценил и любил как брата. И, вопреки желаниям девчонки, он будет её охранять, а свои чувства запрячет глубоко внутрь.

Тем временем, Роб тоже думал о своей жене. Его пугали возникшие чувства к этой женщине. Хоть зазорного в любви к своей жене ничего нет, он не хотел становиться ближе к ней. Всеми силами старался сохранить свой прежний образ жизни.

Он посмотрел на Анабель. Красивая женщина. Ни одного изъяна. Но его сердце билось ровно. Даже в самые горячие деньки с Анабель он не чувствовал того же, что его каленым железом жгло к Сэс.

Целый день ушёл на объезд территорий. Возвращались быстро. Оставаться в такую погоду на улице не было никакого желания. Анабель настаивала заночевать в доме арендатора. Но Роб торопился домой.

Уже виден был замок, когда сильный удар в спину чуть не скинул его с лошади. Роб чудом удержал вожжи в руках и прильнул к лошади. Ни на секунду не останавливаясь, страхуя его с двух сторон, воины влетели в ворота.

Когда во дворе раздался пронзительный крик, я подскочила с места, но и двинуться ни на сантиметр не смогла.

Крики затихли. Я стояла у камина и прислушивалась. Неясное гудение мне ничем не помогало. Затем прибежала Гвен, ученица дока.

— Леди Сесилия, Вас лекарь зовёт. Лэрд ранен, — и выбежала.

Затем вернулась, заметив, что я не последовала за ней. Мои ноги просто приросли к полу.

— Леди, Вы испугались? Я Вам помогу.

Девочка взяла мою руку. Я с огромным трудом сделала шаг. Потом ещё и ещё.

Из дверей я уже выбегала.

Поздно ночью лэрда перенесли в мою комнату. И смотреть за ним удобно, и теплее. Я так и не утеплила его хоромы. Вот такая я вредина. Но умереть ему не дам.

— Где же ты, скотина, носишься как разъяренный дикий зверь? Нападаешь исподтишка, калечишь, убиваешь. Сам себя загонишь в могилу. Оборзел вконец, — говорила я себе, ругая своего преследователя.

Мне предстояла долгая и тяжёлая ночь. Как бы мы не старались с Дмитрием Александровичем, но без антисептиков и антибиотиков такая загрязнённая, тяжёлая травма может привести к лихорадке. Поживём — увидим. Мне удалось забежать на кухню и выпросить заплесневелый хлеб. Кусочки с обильным серо-зелёным налётом залила водой. Завтра раны буду перевязывать, накладывая повязки, смоченные в этом настое. А пока и мазь тёти Мередит пойдёт.

Роб пришел в себя на кровати. Значит, он дома. В спине, с правой стороны, пульсировала боль. Дышать было трудно. Но он заставил себя экономить глубину вдоха. Это помогло унять боль.

Голова была тяжёлой. Но с каждым вдохом мысли прояснялись. Он не рисковал открыть глаза. И был рад, что сдержался.

Прохладная ладонь легла на лоб. Роб чуть не застонал от облегчения.

— Сможет ли он справиться? Ведь даже царапина в это время может стать источником инфекции и дальнейшей смерти пациента. А то, что мы имеем — это ужасная, инфицированная рана. Внутреннего кровотечения нет. Но это мы решили субъективно. Никакой гарантии, что нет проникновения в плевральную полость, — голос его жены.

— Леди, говорите тише. Услышавшему Ваши суждения будет нелегко понять, откуда Вы набрались таких терминов. И меня заставляете вспоминать. Не к добру это, — сказал Митри.