Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ - с илл.]

Но пока я прикидываю расклады, «тормозивший» до этого журналист внезапно «активизируется». То ли поддержка посторонних вдохнула в него энергии, то ли у него возникла идея продолжить начатое «интервью», доведя его до абсолютного треша, но с воплем «Пойдём в полицию!» он бросается в мою сторону с растопыренными конечностями.

— Не прикасайтесь ко мне! — требую я, увернувшись от его попытки схватить за руку.

— Пойдём в полицию! — не отстаёт мужик. — Ты должна заплатить мне за ущерб здоровью! И за испорченный костюм!

«Ещё один желающий забрать мои деньги! — думаю я, отскакивая назад. — Щас! Прямо вот кинусь тебе платить! Калоши лишь зашнурую…»

Но тут мне не везёт. Отступая, налетаю спиною на один из столов, стоящих на веранде, замедляюсь и журналисту таки удаётся схватить меня за руку.

— Ага! — радостно кричит он. — Теперь никуда не денешься! Полиция! Кто-нибудь, — вызовите полицию!

— Руки! — приказываю я. — Быстро отпустил!

Но слушать меня явно не собираются. Наоборот, ещё сильнее стискивают запястье, — видимо, специально стараясь причинить боль. Понимание происходящего усиливает моё внутреннее негодование.

Кто ты, падла, такой, чтобы руку мне ломать?! Ну, ты сам напросился!

Бросаю взгляд на противника, оценивая наше расположение. Похоже, пришло время применить «оружие», которое, как обещал инструктор рукопашного боя, «будет всегда со мной». Память с готовностью подсказывает аж целых два варианта более-менее разученных бросков. Но эта журналистская тварь гораздо тяжелее меня. И если приём будет проведён неудачно, то свалившись сверху, она просто расплющит меня своею массой. Здесь нужно бить. И, без всякого сомнения, — ногами!

Максимально удаляюсь от оппонента, на всю длину вытянутой руки. Тот дёргает меня к себе. Не сопротивляясь, начинаю движение в заданном направлении. В процессе перемещения хватаюсь свободной рукой за чужую руку и, используя ту в качестве дополнительной опоры, разворачиваюсь боком, нанося удар ногой снизу-вверх.

Нн-нна!!

«Нн-нна!!»

Подошва моей кроссовки чётко впечатывается в челюсть слишком много возомнившей о себе «акулы пера». Мгновение спустя, почувствовав свободу в захваченной ранее руке, начинаю движение назад и в сторону, желая разорвать дистанцию. Получившего же по морде разворачивает вокруг его оси, и он летит лицом вперёд в сторону от меня. Спустя пару секунд раздаётся грохот падения, сопровождаемый содроганием пола и каким-то громким хрустом.

«Дотрынделся! — удовлетворённо думаю я, глядя на неподвижное тело. — Чёртов дебил. Хватать руками морпеха! Небось, привык к общению с зашуганными айдолами, которые тени своей боятся, а тут — «сюрпаайззз»! … Бли-ин! Идиота кусок!»

Присмотревшись к валяющемуся на полу, обнаруживаю, что в процессе приземления он «прошёл» лицом сквозь стул. Пробил им все тонкие деревянные рейки, из которых была сделана «сидушка». Как говорится, не было печали…

Разочаровано цыкнув зубом, подхожу и опускаюсь на одно колено рядом с поверженным. Вижу, как течёт кровь из-под его опущенной вниз головы. Смотря, как она растекается, двумя пальцами, аккуратно, пытаюсь найти на шее пульс. Сразу сделать это не получается, но потом нащупываю за челюстью уверенное биение сердца. Облегчённо выдыхаю.

Похоже, нормально. Не жмур . Просто оглушён. Теперь можно посмотреть, как дела у « фейса », которым он, буквально почти, об « тейбл » …

Задумываюсь, как в одиночку перевернуть мужика. Через две секунды отказываюсь от этой глупой затеи. Я не Шварценеггер, тяжести ворочать. Беру за волосы и просто поворачиваю голову вбок.

Ну и как тут у нас? Хм… Скажем — не страшнее, чем битые рожи после кабацких драк. Отличие лишь в наличии глубоких царапин от сломавшихся реек. Мужики друг друга кулаками бьют, а тут его словно бабы ногтями драли. Вояка… Губы — в лепёшку, нос, может быть, даже и сломан. Но это фигня, «починят». Зубы… неизвестно. Пересчитывать не полезу. Если что — новые вставит. Помогут в следующий раз за языком следить… Это не главное…

Поочерёдно оттягиваю веки. Смотрю, как там поживают глазные яблоки. Глазки закатились, но деревяшки наружу из них не торчат. Значит, — целые.

Зрение — вот главное, всё остальное на лице — ерунда. Мужик должен быть чуть красивее обезьяны. Если кто с этим не согласен, пусть несёт деньги в косметологическую клинику.

«Ну что, нужно вызывать скорую…». — решаю я, тщательно вытирая пальцы о спину журналиста. — «Пусть приезжают, забирают. Чёрт, а я ведь реально мог отправить его на тот свет! Если бы рейка со стула вонзилась в глаз под каким-нибудь не тем углом…».