Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ - с илл.]

Лично я — работаю. Считаю, — нормально. С инновациями. Придумал подстраиваться под кого-нибудь из группы и, танцуя, пытаться войти с ним в «синхронизм». Думал, будет сложно, из-за моей «растренированности». Однако дело оказалось не таким трудным, как представлялось. Похоже, — я вернулся (или, — почти вернулся) на тот уровень владения телом, с которым покинул стены «Кирин». Сначала дублировал движения СонЁн. Затем, увидев, как БоРам и КюРи вошли между собою в «резонанс», переметнулся к ним. В группе стало уже три человека, совершающих одинаковые движения. Далее пока не двинулись, но остальные, похоже, ориентируются теперь на нашу тройку. Короче, — летим на всех парах к успеху.

Рот свой больше не открываю. Всё, что хотел, — уже сказал. Какой смысл воду в ступе толочь? Тем более, отношения стаффа ко мне — отчуждённое. Не вредят и не вредничают, нет. Но все разговоры, — только по работе. Ну и так, негативно-настороженный эмоциональный фон ощущается. Однако я к ним не в претензии. Понимаю, — у людей есть основания для недовольства. Жили они себе жили, всё было хорошо и понятно, как вдруг «пришёл поручик Ржевский и всё опошлил». На их месте я бы сам в кармане фиги крутил.

С группой у меня тоже «кулненько», то бишь — прохладненько. Никаких обнимашек, поцелуйчиков и бесед «за жизнь». Помню, как от меня отреклись. Сонбе, конечно, случившееся объяснили: мол, — вины их в этом нет. ЮСон, окаянный, заставил! Дело тут, в общем-то, ясное. Но, как говорится, — «ложечки нашлись, но осадочек остался». Как у группы, так и у меня.

Невзирая на полученный штраф, агентство оставило прежним наш режим работы: «днём — спим, ночью — бдим». Я не стал возникать по этому поводу. Во-первых, — руководству хуже будет, если дело опять до судебного разбирательства дойдёт. А во-вторых, — вдруг подумалось: иметь возможность днём куда-нибудь свалить, — весьма неплохая штука. Спать, правда, хочется. Но за всё нужно платить, да и вся это фигня с подготовкой скоро закончится, осталось всего несколько дней.

— Агдан. — обращается ко мне старший стафф-менеджер. — В агентстве хранятся подарки от ваших поклонников. Прошу их забрать или сказать, что с ними сделать.

— Подарки? — удивляюсь я. — От каких фанатов?

— На коробках наклеены стикеры «Red Alert».

«О, «Red Alert» решили меня поддержать!» — с благодарностью думаю я, одновременно испытывая чувство вины за вновь забытых фанатов.

— Спасибо господин старший стафф-менеджер. Сейчас же пойду, посмотрю и решу, как с ними поступить.

— Хорошо. — отвечает менеджер, глядя на меня без всякой приязненности.

(немного позже. На полу у стены стоят несколько коробок разного размера. Снаружи они выглядят весьма привлекательно — упакованы в блестящую подарочную бумагу и перевязаны ярко-красными лентами с большими бантиками сверху. В цвет лент, к крышкам приклеены стикеры с надписью «фан-клуб «Red Alert».)

«Интересно, что там внутри? — думаю я, рассматривая подарки. — Надеюсь, не какая-нибудь туалетная бумага или корейская еда с непонятным мне смыслом. Вот та небольшая коробочка по размерам весьма похожа на те, в которые можно упаковать часики. От «Тиффани» …»

Беру в руки приглянувшуюся размерами подарочную тару и, поднеся к уху, слегка трясу, в надежде услышать звяканье жёлтого металла и скрип бриллиантов, зажатых в оправе. Но никаких звуков уловить не удаётся.

Ладно, «будем посмотреть»…

Стягиваю бантик, разворачиваю бумагу, внутри появляется коробка из картона цвета топлёного молока. Открыть нахлобученную крышку не получается, словно она приклеена насмерть. Озадаченно покрутив в руках странную упаковку, обнаруживаю на одной из её сторон тонкую перфорацию, в виде прямоугольника. Никаких «язычков», чтобы вытянуть наружу выделенный кусок, нет.

«Наверное, нужно продавить внутрь», — прихожу я к выводу и сильно нажимаю на стенку.

— Ай!!!

С хлопком рвущегося картона перфорированный кусок резко проваливается внутрь, и внезапно руку пронзает острая боль. Выдернув запястье наружу, вижу, как из глубоко рассечённых подушечек указательного и безымянного пальцев обильно течёт ярко-красная кровь.

Отшвырнув коробку, трясу рукой в воздухе, разбрызгивая алые капли.

— Сууу-уукии…!!!

Время действия: двадцать шестое ноября, вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи.

Сижу за столом в маленькой кухне, рассказываю маме и онни о событиях заканчивающегося дня, одновременно прислушиваясь к слабой ноющей боли в пальцах. В коробке оказалась ловушка, — специальным образом закреплённые лезвия. Так, чтобы при продавливании стенки, жертва влетела в них своей конечностью. Я и влетел. Подушечки пальцев рассёк глубоко, до кости. Кровищи было! Всю одежду уделал вместе с полом. В агентстве мне кое-как залепили порезы пластырем, замотали руку бинтом и ЁнЭ повезла меня в больницу. Там ширнули обезболивающего и аккуратно, под микроскопом, зашили раны. Закончив с этим, врачи повели делать укол от столбняка. На вопрос — «Зачем?», объяснили, — «Откуда нам знать, какая инфекция могла попасть в рану»? Короче, пока мне кололи в зад противостолбнячную сыворотку и ещё каких-то два препарата, я перебирал в голове возможные варианты инфекций. Которые можно было нанести на лезвия. Трупный яд, СПИД, туберкулёз, гепатит… Выбор широк. И особо сложного ничего не надо делать. Просто измазать кровью больного, да и всё. Но если, допустим, — СПИД, то его вирус живёт вне организма всего насколько минут. А вот гепатит В может протянуть «в рабочем состоянии» уже до четырёх дней. Гепатит С, — вообще четыре недели «готов к труду и обороне». Заразный, падла, как чума в десятом веке. Его и в быту подцепить, — как нечего делать, а тут — нарушение кожных покровов, прямое попадание в кровь. Остаётся лелеять надежду на неимение у злоумышленников желания навредить мне «по полной» или на отсутствие у них доступа к больным людям. Но надежда эта — так себе. Слабая…