Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ - с илл.]

[*.*] — Непонятно только когда «наши девочки» успевают трудиться. Они ведь только вернулись из Франции. Не думаю, что у них там было время на занятия «хорео» и вокалом.

[*.*] — Это был всего лишь небольшой перерыв. «Корона» — все очень талантливы и поэтому такое им совсем не страшно. Они быстро вернутся в форму, стоит им начать тренироваться.

[*.*] — Хотелось бы в это верить. Для подготовки к «лучшему выступлению» осталось меньше месяца.

[*.*] — А почему на постере корона только над головой у Агдан? Это что, намёк на что-то?

[*.*] — Да, а действительно? Почему не у всех? Надо разобраться!

Время действия: второе ноября

Место действия: воинская часть

— Но, подожди. — удивлённо прошу я. — Ты же говорила, что у нас классные адвокаты и мы победим?

— Так и было. — не отрицает СунОк. — Они опровергли все утверждения наших оппонентов. Но суд встал на сторону обвинения.

— Небось, — были какие-нибудь старые маразматики.

— Кто?

— Судьи.

— Да. — подтверждает онни. — Судья был очень пожилой мужчина. Я думала, что это как раз хорошо. У него большой опыт и он сразу разберётся в том, кто виноват. А получилось, — наоборот.

— Старость пришла к нему без мудрости, с одним маразмом. — резюмирую я и спрашиваю. — И что теперь?

Меня, посреди дня, неожиданно выдернули к телефону, по которому СунОк сообщила офигительнейшее известие — суд признал её виновной в использовании инсайдерской информации. Со всеми вытекающими из этого решения последствиями.

— Завтра буду подавать на апелляцию. — обещает СунОк.

— И какие шансы на благоприятный пересмотр дела?

— Откуда мне знать?

— Понятно… — говорю я.

А что тут ещё скажешь? Жесть какая-то. Дела идут по ниспадающей. Торговый центр, дядя-контрабандист, пятьдесят тысяч баксов, СанХён, суд с университетом, теперь вот — СунОк и акции. И, кстати: если её признали виновной, — значит, автоматом и меня тоже. Я же фигурировал как сообщник, от которого она получала инсайдерскую информацию. Ну замечательно! Просто нет слов!

— Держи меня в курсе. — прошу я в трубку.

— Как я могу это делать? — возмущается онни на другой её стороне. — У тебя нет телефона! Когда его тебе уже вернут?

Да, а действительно? Раз обвинения до сих пор не предъявили, значит, пусть возвращают средство связи!

— Сегодня займусь. — обещаю я.

(позже)

— Он выдан. — отвечает мне майор.

— В смысле, — «выдан»? — не понимаю я.

После общения с СунОк, в моём дневном расписании очень удачно стояло — «беседа с представителем контрразведки», где я сразу, после приветствия, задал вопрос о возвращении своего имущества. И мне ответили, что якобы оно давно уже возвращено.

— Ваш телефон, сангса, получил директор агентства, господин ЮСон.

Секунды две перевариваю полученную информацию.

— А почему мой телефон получил он? — не поняв, удивляюсь я.

— Он намеревался передать его вам.

— Зачем?

— Для налаживания информационного взаимодействия, так им было сказано. Между вами и агентством. Директор ЮСон беспокоился о том, что подготовка к проведению международных гастролей группы «Корона» находится под угрозой. Он просил вернуть вам телефон, и мы пошли на встречу просьбе.

— И где он сейчас? — спрашиваю я, имея в виду аппарат.

— Наверное, вам лучше знать, где находятся ваши вещи.

— Мне никто и ничего не возвращал!

— Действительно? — слегка удивляется майор. — Ничего не могу об этом сказать. Вам нужно обратиться за разъяснением к господину ЮСону.

Смотрю на невозмутимо выглядящего майора, пытаясь понять, — он так издевается или… Или что?

— Господин ЮСон арестован!

— Я слышал про случившееся. Очень жаль. Но, думаю, если сделать официальный запрос через администрацию того места, где он находится под стражей, то они могут передать ответ вашего бывшего директора. Вполне возможно, что ваш телефон всё ещё у него.

— Как вы вообще могли ему его отдать? — недоумеваю я. — Это ведь моя собственность?!

— Директор ЮСон является руководителем агентства и, согласно уставу предприятия, может выступать представителем своих наёмных работников. В качестве доверенного лица — в случае, когда дело касается производственных вопросов. Например, когда работник отсутствует или является несовершеннолетней, как вы.

— Как я могу быть несовершеннолетней, если служу в армии?

— По документам, — вы ею являетесь.

— Разве можно передавать телефон постороннему человеку? У меня в нём хранятся личные данные!