Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ - с илл.]

— Например?

— Твои сонбе — старше.

— Извиняться за то, что родилась позже? В чём смысл?

О-уууу… (как всё запущено)

— То есть, ты не видишь в этом смысла?

— Абсолютно.

О-уууу…

— Ну тогда за то, что ты сорвала своим сонбе поездку во Францию.

— Когда это я успела? — удивляюсь я.

— Министерство обороны выпустило сообщение, в котором говорится, что по ряду независящих от него причин, твоё участие в международной делегации не может быть одобрено…

У-ууу…

Интересно, врёт или нет? — думаю я, глядя на ведущего и понимая, что он мне не нравится. — Наверное, нет. Шоу ведь идёт в прямом эфире. Но если так, то, получается, военные меня выкинули.

— Я не знала. — признаюсь я.

— Теперь у тебя есть повод извиниться перед своими сонбе?

— У меня нет сонбе, шоу-хосете . Мои сонбе от меня отреклись и изгнали из группы. Так что я теперь — соло.

В зале смеются. Я улыбаюсь.

— Почему ты тогда выступаешь вместе с ними?

— Сама не знаю. — пожимаю я плечами. — Спросите об этом моего директора ЮСона.

Не, ну а почему я должен его выгораживать? Он меня загнал на это шоу, пусть тоже участвует, объясняет.

— А ты не думаешь, что причиной такого отношения к тебе является твой родственник? — спрашивает меня ведущий.

— Вполне возможно. — соглашаюсь я, поняв, что речь идёт о моём самчоне.

— Ты можешь о нём что-нибудь сказать?

Предлагает покаяться?

— Мне нечего сказать. — отвечаю я.

О-уууу… — изумлённо раздаётся из зала.

— То есть, — одобряешь?

Не торопясь отвечать, смотрю на ведущего и решаю, что пора приступать к исполнению моей задумки. Готовясь к шоу, я размышлял, что на нём может быть. Какой версии лучше придерживаться, чтобы если не полностью нивелировать негатив в мою сторону и в сторону самчона, то хотя бы создать ситуацию, в которой — «не всё так однозначно».

— Знаете, шоу-хосете. — говорю я. — Мой дядя, если подумать, занимался гуманитарными вопросами…

И в пару секунд пересказываю то, чем, на мой взгляд, на самом деле занимался самчон. А именно — спасал корейцев для будущего. То, что я уже как-то рассказывал контрразведчику.

— Я не считаю, что мой самчон совершил что-то действительно ужасное. Поэтому решила от него не отказываться. — подытоживаю, закончив говорить.

Статисты в зале ошарашенно молчат, переваривая информацию.

— «Не отказываться»? — удивлённо переспрашивает ведущий.

На мгновение задумываюсь, стоит ли рассказывать о сделанном мне предложении? Ну, во-первых, раз меня исключили из состава делегации, то, как я понимаю, — сотрудничества не будет. Это раз. Во-вторых, — почему бы не выглядеть в глазах общественности ещё лучше? Это два. Ну и в-третьих, хоть тут и практикуется отказ от родственника, но, по моим ощущениям, относятся к этому всё же неодобрительно. Семья в Корее — это важно. И этот нюанс можно использовать.

— Служба контрразведки предложила мне отречься от самчона. В обмен на поездку в Париж. — говорю я. — Но я решила, что дядя стоит мессы.

О-уууу…

— Что значит — «стоит мессы»?

Здесь их не служат? Хм… Ну ладно, буду знать.

— Это значит, что не следует менять духовные ценности на материальные. — отвечаю я. — Самое ценное, что есть у корейца — это его семья, дети, родственники. А Париж? Ну, что Париж? Он тысячу лет стоял и ещё столько же простоит. Сама потом съезжу.

Вижу, что ведущий «подвисает», видимо, не ожидая подобного поворота в разговоре. Стараясь держать на лице покер фейс, с внутренним злорадством наблюдаю за ним. Видно, он думал, что я буду вести себя словно корейская девочка для битья — плакать, кланяться и каяться. Не надейся, дружок!

— То есть, — самчон важней для тебя, чем остальные люди? — всё же находит слова ведущий.

Пфф…

— Понимаете, уважаемый шоу-хосете … «Остальные люди» уже не один раз показали, что им плевать, что будет со мной и моей семьёй. Первый раз это случилось, когда какой-то крупной компании понадобилась земля, на которой находился ресторан моих родителей. Их просто вышвырнули, заплатив смешную компенсацию. Всем «остальным» было на это плевать. Отец надорвался и умер, зарабатывая деньги. Всем было опять наплевать. Потом моя мать гробила своё здоровье, пытаясь заработать хотя бы на еду. У нас даже не на что было купить уголь зимой, чтобы согреться. Моя онни одевала на меня всю одежду разом, чтобы я не замёрзла и не заболела. «Остальные люди» в это время были снова заняты чем-то очень важным, поскольку никого из них я не видела. Ну и последние события… «Остальные люди» сразу отвернулись, лишь по причине опасения, что у них могут быть проблемы. Хотя ничего плохого я никому из них не сделала. И в «Billboard» выводила, и песни писала ночами, вместо того, чтобы спать. Номинирована на «Грэмми», престиж страны подняла. Но оказалась недостойной быть участницей международной делегации…