Дмитрий Лифановский - Проект Ковчег. Зима 41-го.

Сколько он так просидел — неизвестно. Раздалось звяканье засова и давешний глумливый кандидат на звание[i] скомандовал:

— Давай, выходи! На допрос! Сашка поднялся и вышел в коридор. — Лицом к стене! Парень повернулся к стене. Послышался звук запираемой двери и новая команда: — Прямо по коридору шагай! Пройдя буквально две двери из-за спины раздалось. — Стой! Сашка остановился. Скрип двери и его ухватив за руку втолкнули в кабинет. Конвоир вытянулся и доложил: — Товарищ младший лейтенант государственной безопасности, арестованный доставлен!

В кабинете, чуть побольше размером, чем только что покинутая Сашкой камера, за обшарпаным столом сидел моложавый младший лейтенант государственной безопасности с красными от недосыпа глазами:

— Задержаный…

— Что? Не понял? — конвоир подобострастно ел начальство глазами, вытянув шею, показывая беспредельное внимание к любому сказанному младлеем слову. От глумливой улыбочки на лице не осталось и следа. Сашке стало противно от того, как изменился этот человек. Видимо младший лейтенант испытывал те же чувства. Потому что, поморщившись, ответил:

— Задержанный. Арестовать можно только с санкции прокурора. А гражданин пока задержан для выяснения. Ты, Лядов, вообще читаешь, что тебе дали?! Или советские законы не для тебя?!

Лядов закивал головой.

— Конечно, читаю! Как можно не читать! Просто запамятовал!

Младший лейтенант опять поморщился:

— Все, свободен! Конвоир выскочил за дверь. Младлей посмотрел на Сашку и кивнул на табуретку у стола: — Садись! Дождавшись, когда парень усядется, он представился: — Я младший лейтенант государственной безопасности Калюжный Иван Тимофеевич. Уполномоченный Краснопресненского райотдела. Гражданин Стаин?

Сашка кивнул:

— Да.

Калюжному очень не нравилась вся эта ситуация. Два дня назад в перестрелке с диверсантами был ранен начальник отдела Трофимов. Его зам, человек пустой и явно не на своем месте тут же развернул кипучую деятельность, в надежде, что в отсутствие начальника, сможет занять его место. А тут как раз и подвернулась информация от осведомителя об этом Стаине. Информация прямо сказать интересная и странная. Школьник. Живет в ведомственном доме. Учится в одной из центральных школ столицы. При этом осведомитель докладывает, что видел этого же школьника в форме ВВС и госбезопасности. Время от времени к парню приезжает машина с одним и тем же водителем и школьник исчезает на сутки или двое. Один раз отсутствовал около месяца. Потом появился и как ни в чем ни бывало, стал опять посещать школу. В беседе с управдомом выяснили, что школьника зовут Стаин Александр Петрович. Заселился в дом в ноябре 1941 года по ордеру, выданному Главным управлением госбезопасности. Заселял майор госбезопасности Волков. Заместитель начальника райотдела лейтенант госбезопасности Лившиц увидел в полученной информации свой шанс, приказав задержать Стаина и жестко разрабатывать его на предмет заговора против товарища Сталина в высших кругах НКВД. Идиот! Да если такой заговор есть, то надо не задерживать, а тихонечко вести фигурнта, выявить контакты, посмотреть, как живет, куда исчезает. А этот… Идиот! И еще и его, Калюжного втянул в свою аферу. А куда деваться? Приказ поступил надо выполнять. Тем более о задержании Иван ничего и не знал. Лифшиц отдавал приказ напрямую исполнителям. И вот теперь ему всю эту дурно пахнущую кучу разгребать! А то, что влезли они, куда не надо, говорили лежащие пред ним документы школьника. Очень уж похожие на настоящие. Калюжный рассматривал документы, размышляя, как себя вести и приняв решение, поднял глаза на сидящего напротив него парня:

— Ну и какие из них настоящие? — Иван кивнул на бумаги. Парень пожал плечами.

— И те, и те, — светить удостоверением лейтенанта ГБ Сашке разрешили в крайнем случае. И похоже этот случай наступил. — Реальные эти, — он кивнул на корочку сотрудника госбезопасности, — а эти прикрытие.

— Подумай, — Калюжный внимательно посмотрел на Сашку, — это ведь легко проверить.

Сашка опять пожал плечами.

— Проверяйте, — на душе отлегло. Если бы его арестовали по приказу Сталина или Берии, то такие вопросы не задавали.

Калюжный тяжело вздохнул. Почему-то она сразу поверил этому парню. Весь трехлетний опыт опера просто таки вопил, что все гораздо хуже, чем казалось сначала. Лифшиц по своей дурости влез в операцию главного управления, и какие последствия их теперь ждут трудно даже предположить. И ладно бы сам влез, но он же и его затянул в это болото. И как теперь выкручиваться?