Александр Курзанцев - Возвращение Завгара [AT]

Во первых, часть волосков на листах были преобразованы в острые чрезвычайно твердые шипы, словно иглы украшавшие лист по контуру. Внутренние волоски не просто стали выделять липкую жидкость, она стала ещё и весьма сильным, хоть и не летальным контактным ядом, гарантируя на пару дней непередаваемые ощущения в месте попадания.

Подкорректировав параметры ловушки, я принялся увеличивать полученного мутанта вливая ману. Попутно делая листья больше и заставляя их отделятся от обычной розетки на длинных и крепких стеблях полутораметровой длины.

Ману, в итоге, слил всю, досуха, аж до сосущего чувства в груди, но остался весьма довольный полученным результатом. Ну ещё бы, хищный цветочек с десятком украшенных шипами пастей размером с ладонь взрослого человека, плавно раскачивал ими в воздухе, словно принюхиваясь. Хотя, в общем-то, механизм действия у них на запах рассчитан и был.

На меня, любовно прозванная цербером росянка-мутант не рыпалась, ибо чуяла кто тут хозяин и чья магия её создала, а вот любому другому человеку встреча с подобным сторожем дорого обойдётся. Но это в теории. А, как известно, любая теория требует подтверждения практикой. И кандидат на добровольное тестирование у меня как раз был.

Потерев руки, я пододвинул кадку поближе к входу в кабинет, а сам, выйдя в спальню, дверь закрыл и даже провернул в замочной скважине ключ, но словно бы случайно его там «забыл». А затем, раскидав по кровати одежду из шкафа, вызвал камердинера, и скучным голосом попросил его всё тут прибрать, подчеркнув, что у того есть полчаса, пока я изволю прогуляться. Сам же спрятался в соседней комнате — еще одной спальне, но пустовавшей.

Оглядевшись, удобно прислонился к двери с внутренней стороны и посмотрел на коммуникатор на руке, прикидывая сколько понадобится Сергеичу времени, чтобы заметить ключ и обнаглеть настолько, чтобы по тихому попытаться пошарить у меня в кабинете. Пять, десять?

Но реальность превзошла все мои ожидания, потому что уже через две минуты, Карл, две, сраных минуты, я услышал сквозь дверь истошный, полный боли и ужаса вопль и приоткрыв створку, как раз успел увидеть пулей пронесшегося по коридору камердинера, продолжавшего истошно орать и прижимать ладони к оголившейся и покрасневшей заднице, штаны вокруг которой свисали рваными лохмотьями.

Не скрою, злорадно похихикав, с чувством выполненного долга, я вернулся обратно к себе и удовлетворённо покивал, видя как две пасти цветочка усиленно выдирают друг у друга тряпку которая когда-то была частью штанов Сергеича.

— А ну брось, фу, кака! — произнес я, и схватив руками и поднатужившись, вырвал из неохотно раскрывающихся листьев изрядно прожеванный кусок.

Затем, пока Сергеич не вернулся с дорогой маман, до которой сведения об инциденте дойдут обязательно, я принялся уничтожать улики. Тряпка быстро стала перегноем в одном из горшков, а цветочек, параметры которого я прекрасно запомнил, пришлось развоплотить. Вернее не развоплотить, а состарить искусственно, заодно закрепив все его свойства на генетическом уровне и получив пророщенные зародыши, которые я временно рассадил по другим горшкам.

Прибравшись окончательно, уселся в кресло и принялся ждать высокую комиссию. Что Сергеич её приведет, я не сомневался. Странное положение среди слуг, непонятное заступничество великой княгини, всё это намекало, что камердинер тут не случайный человек и есть какая-то история объясняющая почему он такой непотопляемый. Осталось каким-то образом эту историю узнать. Ну а пока можно было и подумать, какой проект реализовать следующим: всё-таки тентакли или попробовать настоящую дриаду вырастить?

После шумихи с Сергеичем, его на время от меня убрали, отправив куда-то там лечиться. Ничего предосудительного не нашли, но уж больно подозрительно на меня смотрела местная безопасница. Мне на это было, по большему счету, чихать, до Мирославы, по чести взглядов, ей было далеко.

А затем случилось то, что я так долго ждал. Лишь на время позабыв с открытием в себе магических способностей. В поместье, наконец, появилась одна моя старая знакомая.

— Ну здравствуй, Марина, — произнес я, спускаясь по широкой винтовой лестнице в фойе, оглядывая затянутую в строгий официрский мундир женщину. С нашего последнего свидания она ничуть не изменилась, только добавилась еще одна звездочка на погоне, да лицо словно бы сильнее заострилось и построжело. — Или тебя лучше называть госпожа подполковница?