Гэвин Магнус - Семена Зла

Хотя наставник, конечно, был прав — годы сытой и спокойной жизни в стенах меня изрядно разбаловали, слушать нотации было тошно. В общем-то, я и сам всё понимал — наглядного подтверждения не требовалось, а вот на модификации тела у меня были куда большие надежды…

Пока я занимался раной, старый странник внимательно осматривал те разбросанные кости, что остались от съеденного крысами человека.

— Крестьянин, из Арса. Шёл по лесу в сторону Ренегона, вероятно, несколько дней. — вынес свой вердикт опытный следопыт.

Я задумчиво осмотрел жалкие ошмётки одежды и костей, разбросанные по лесу. Огляделся в поисках следов вокруг — и ничего не увидел, кроме кучи следов крыс. Спорить не стал, однако заметку расспросить потом наставника про чтение следов поподробнее сделал.

Мы выдвинулись по найденным в лесу следам крестьянина в сторону Арса. Несколько дней тот двигался по лесу, на износ, практически без остановок — и на то явно была веская причина. Других тел не попадалось, однако следы запёкшейся крови встречались регулярно. Изредка можно было почувствовать издалека хищников покрупнее бронекрыс — их мы обходили стороной. Глупо было бы вступать в новый бой с повреждённой ногой — а заживала она скверно…

Вообще говоря, алхимия была достаточно хорошо развитой наукой в королевствах — разнообразные отвары, зелья, мази и эликсиры для исцеления механических повреждений активно применялись и производились на продажу. Вот только стоили они дорого — ничего кроме перевязочных материалов и совсем примитивных мазей у меня не было. Подозреваю, что хитрый старик наверняка имел с собой гораздо более качественную аптечку, однако мне он ничего не предлагал, а просить значило признать его правоту насчёт опрометчивости моего решения размяться. Мясо бронекрыс, кстати, оказалось ещё и довольно скверным на вкус. Память прошлой жизни подсказывала, что рану стоило бы промыть и продезинфицировать, однако о дезинфицирующих средствах, как и о болезнях в целом никто в королевствах, похоже, вообще не знал.

Это вообще был интересный феномен — в языке местных людей слово, аналогичное слову “болезнь” вообще отсутствовало. Были лишь слова для обозначения ранений и ядов — изрядная доля опасных животных и растений была вдобавок ещё и ядовитой.

Через два дня кровавый след, ведущий по кромке леса вывел нас на дорогу, соединяющую Арс и Ренегон. И именно там мы нашли источник — уничтоженный караван… Дорога была обильно полита уже засохшей коричневой кровью, а целых тех здесь просто не осталось. Повсюду было разбросаны их части — сохранились в основном те, что были в доспехах, и даже эти останки были частично обглоданы. Берцовая кость в искорёженных железных поножах, обглоданная кисть руки в наручах, выступающие из-под разорванной кольчуги рёбра… Пиршество было ещё не закончено — группа мелких волков-падальщиков доедала оставшиеся куски тухлого мяса и обгладывало кости. При виде нас, они, впрочем, сбежали, и мы не стали их преследовать. Меня неожиданно замутило, и я подошёл к обочине, опорожняя желудок. Наивность выветрилась из моей головы ещё в прошлой жизни, много — много лет назад. Трупы, убийства, пытки и даже части тел, казалось, меня давно не смущали — однако подобная бойня, пожалуй, была всё-таки перебором даже для крепкого человека. В воздухе витал запах тлена и разложения — бойня, вероятно, случилась примерно неделю назад — от местных гребенчатых бурёнок, впряжённых в телеги, остались только гребни, рога и копыта, а вот людей в караване было слишком много, чтобы успеть всех съесть за столь короткий срок…

— Что произошло здесь? — отплёвываясь от собственной рвоты, я задал страннику вопрос.

Сэр Кадоган молчал, осматривая телеги и пожитки мёртвых. Мешки с едой были частично разорваны — звери прогрызли их, чтоб достать еду, а вот остальные вещи были нетронуты. Вещей было много, но не особенно ценных: сельскохозяйственные инструменты, посуда, одежда и обувь, принадлежности для сна, мешки с мукой и фляги с водой… Тем не менее в отличие от меня, его не вырвало. Лишь закаменевшая маска на лице выдавала его истинное отношение. Это было странное чувство — всё ещё ощущать себя словно зелёный юнец после первого убийства, живя уже вторую жизнь.

— Это беженцы — безэмоциональным голосом ответил он.

— От кого они бежали, и кто их убил?

— Возможно, это одно и то же существо. Есть только одна причина, которая может заставить людей сдвинуться с насиженного места всем поселением — невозможность выжить на старом. Вероятно, какая-то редкая и сильная тварь смогла сломать стены деревни, причём настолько обширно, что их не сумели починить в короткие сроки. Или сумели, но не смогли убить нападавшего — а оно вернулось… И тогда они приняли решение уходить.