Сергей Соколов - Вуаль. Крыло первое [СИ]

— Стас, я не хотел тебе говорить, но после комы… — Ставр сделал паузу, поглубже вдохнув. — В общем после авиакатастрофы… Твой дар стагнировал. Сейчас ты вряд ли сможешь контролировать эфир для накопления его в теле.

— Уже почувствовал, — изображая озабоченность этим феноменом, соврал я не поморщившись. — Но всё может измениться в любой момент. Я не унываю.

— Рад это слышать.

Черты лица Ставра смягчились от того, что он услышал от меня то, что хотел.

— Раз мы со всем разобрались, то давайте уже есть пойдём, а то там в столовой еда стынет….

— «Не важно, хорошо начать… Главное… хорошо кончить!» — Всегда говорил дедуля Нейтан, с усмешкой добавляя. — «Желательно, не себе на колени».

Начало вроде хорошее. Вчерашний день прошёл размеренно и непринуждённо, по моим меркам, но в тоже время продуктивно. По большей части я просидел в своей комнате, за плетением обруча вуали и шатанием по глобалнету. Процесс шёл со скрипом шарнира ржавого импланта второго поколения.

Если на Фагрисе, когда учился у Тонга, у меня был недостаток мастерства в плетении, но были все условия для этого, то здесь шары повернулись в профиль. Сейчас я знал что нужно делать, полное отсутствие сомнений в правильности действий, петли символов ровно сплетались в ряды, обеспечивая связь между физическим и духовным телом, складываясь в начало обруча. Всё хорошо, но резак пятки пилокосы жнеца мне в живот! Ска, как же медленно!

В моём мире не нужно было выбирать, с какой силой тянуть нить оргона из веретена, чтобы нечаянно не порвать её. Работая на пределе своей скорости мне не нужно было на счёт этого вообще заморачиваться. Здесь же, веретено вращается в разы медленнее, и мне приходится постоянно сдерживаться. Если сильно тянуть, то нить оргона идущая из веретена сначала начинает истончаться. Это первый звоночек о том, что нужно снизить силу воздействия. Не сделаешь этого… Дзынь! Петля символа над которой работал распускается, оставляя прореху на духовном теле. Она сама начнёт затягиваться без моей помощи, но существует неприятная закономерность — чем сложнее был символ, тем больше червоточина на духовном теле и тем дольше она сращивается. Приблизительное соотношение по времени 1 к 10. Если нить оргона порвётся когда я буду ткать один из сложных символов, к примеру «Альфар» или «Лоумиган», то картридж биотуалета летит в турбину флаера. Доить мне скверха десять минут, а сиська у него одна. Расплести символ не в сравнение быстрее, если сразу заметил ошибку и не начал следующий. Там всего пять минут «рукой» работать придётся, при должной сноровке.

Будто дожидаясь, когда я закончу вторую связку обруча из восьми, в дверь постучали, а через пару секунд, ко мне размеренной походкой вошёл Токарев. В руках безопасника была жёлтая, слегка припухшая папка.

— Доброе утро, Стас. Как ты себя сегодня чувствуешь? — По отечески поинтересовался старый вояка, проследовав к стулу стоящему рядом с моей кроватью, который я специально поставил сюда вчера. — Ничего не беспокоит?

— Денёчек, дядь Фёдор. Всё в полном порядке. — Бодрым голосом уверил я нашего безопасника, принимая сидячее положение, ещё раз мазнув взглядом по папке. — А вы я вижу с новостями?

— М-да, с ними, будь они не ладны. Подумал, что тебе тоже будет интересно.

— Ещё бы! — Приосанился я, кивая энергично головой.

— Новостей немного. — Озабоченно развёл руками Токарев. — Теперь мы знаем точно, что это точно были не анархисты из «Мертвой фэмили». ДНК удалось снять, но совпадений с базой комиссариата нет, как и отпечатков на кружке, кроме твоих. Личность хозяина смартфона установили. Николай Боженов, бывший военный, участвовал в русско-японском конфликте, работал на пару семей бойцом в Выборгской губернии, ныне числится безработным. В телефоне всего несколько контактов с неизвестных номеров, сим одноразовая. Так что, тоже глухо. Установить можно от кого звонки, но мы только время потеряем. Окажется, что использована приватная линия, а запрос на проверку министерство не одобрит, ведь дело не касается госбезопасности.

— А карта? — Поинтересовался я, понимая, что и здесь концов не найдёшь.

— Одноразовая карта получателя, неименная, на предъявителя. — Шумно выдохнул Токарев, насупившись сверли недовольным взглядом пол и перебирая пальцами по колену.

— Это как? — Решил я восполнить пробел в области, незнакомой Стасу.

— Кто-то сделал вклад в одном из частных банков герцогства Андорра, с выпуском одноразовой карты получателя, и отдал её Боженову, чтобы с ним расплатиться, — начал терпеливо объяснять мне Токарев. — На карте лишь сведения о счёте, на котором находится вклад на предъявителя, больше ничего. После полного обналичивания, частичное невозможно, вклад закрывается, а предъявитель получает на руки наличность.