Алекс Хай - В интересах государства. Аудиториум, часть 2 [СИ]

И что-то подсказывало мне, что без постороннего вмешательства вся моя история в этом мире не обошлась.

Но кто подстроил? Радамант? Корф? Семья? Кто-то еще?

— Так я стану надеждой или угрозой? — в упор посмотрел я на профессора. — Что мне светит, если правда выяснится?

Евгений Родионович привалился к стеллажу и рассеянно взглянул на ряд пыльных пузатых колб.

— Не хочу, чтобы мои слова звучали как пророчество, да следует помнить, что сейчас мы взбудоражены открытием… Но, сдается мне, Михаил Николаевич, что судьбой своей распоряжаться вы не сможете. А вот вариантов развития событий несколько.

— Заграбастают тебя в какое-нибудь Тайное отделение и будут доить на создание артефактов, пока не помрешь, — криво усмехнулся лаборант.

— Помолчи, Ванька! — Проворчал дед. — И не пугай юношу почем зря.

— И все же, — я подошел к профессору ближе. — К чему готовиться?

Плещеев-старший вздохнул и взял паузу, чтобы сформулировать мысль.

— Я бы сказал, юноша, что вами особо заинтересуется императорская фамилия. Первый ранг — это большая сила, пусть даже в потенциале. А это означает, что вы можете составить конкуренцию их силе… А дальше все будет зависеть от того, сочтут ли вас угрозой.

Я фыркнул.

— Да нет у меня никаких мыслей вредить государю!

— У вас — нет. Но всегда может найтись кто-нибудь, кто попробует действовать вашими руками. В свете полно интриганов, Михаил Николаевич. И у всех свои интересы. Романовы, если вспомнить, не так уж и долго занимают трон. Есть родовитые семьи, чье происхождение куда древнее и знатнее. А уж после эпохи дворцовых переворотов, когда на троне сидела седьмая вода на киселе… В общем, дальше развивать крамольную мысль не буду. Вы сообразительный юноша, сами догадаетесь.

Вот оно как, оказывается. Нет, я был в курсе, что Романовы были далеко не самыми древними и могущественными, когда воцарились. Да и браки с иностранными принцессами оставили немного русской крови. Впрочем, после объединения Империи и Новой Византии снова возникла мода на браки с земляками — нынче было в почете создавать ячейку общества с византийской знатью.

Однако те же Юсуповы, которые, к слову, уже давно не отправляли отпрысков учиться в Аудиториум, могли похвастаться не меньшим богатством и родовитостью. И таких семей было прилично.

Другой вопрос — все они зависели от Осколков, которые жаловал император.

Или не все?

А что если кто-то из великих фамилий сохранил мощный поток родовой силы и очень не хотел бы, чтобы это обстоятельство вскрылось до поры-до времени?

Короче, чем дальше в лес, тем толще партизаны…

Я тряхнул головой, отгоняя очередные параноидальные мысли и уставился на профессора.

— Значит, в лучшем случае меня ждет служба государству на очень коротком поводке. Это если я буду хорошо себя вести и всячески покажу свою благонадежность. А если нет, то от меня попытаются избавиться как от угрозы государственному строю и лично императору, так?

Плещеев-старший кисло улыбнулся.

— Значит, я зря пытался выразиться помягче. Примерно так, Михаил Николаевич.

— Что ж, — вздохнул я. — Будем думать.

— Опять же, все мои страшилки будут иметь смысл лишь в том случае, если артефакт не ошибся. Это первостепенная причина, по которой я не желаю рассказывать об изобретении Ядьки раньше времени. Если выяснится, что слетела калибровка или была ошибка в алгоритмах, то мы зря взбаламутим воду.

Ванька охотно кивнул.

— Верно, дедуль. Сначала Ядвиге нужно все перепроверить.

— А может стоит и вовсе создать другой прототип, но заложить в него все алгоритмы на работу с родовой силой еще при отливке, — ответила девушка. Румянец на ее щеки понемногу возвращался, но артефакторша все равно выглядела взволнованной и напуганной. — Так будет правильнее.

— Согласен, — отозвался профессор. — Основное сырье есть. Винамий тоже остался с прошлого месяца. А вот пыли осколка мы наскребем всего на одну попытку…

Ядвига растерянно кивнула и взглянула на меня.

— Но мне понадобится носитель родовой силы.

Я пожал плечами.

— Значит, будет тебе носитель. При условии, что никто и правда не станет болтать.

— Я — могила! — тут же заявил Ванька.

“Ты не смотри, что он ведет себя как шалопай”, — прозвучал в моей голове мягкий голос Хруцкой. — “Ваня — нормальный парень. Просто дурачиться любит. Он нас не выдаст”.

Я пристально на нее посмотрел и коротко кивнул.

— Тогда решили, — устало сказал профессор. — Ядька. Убери здесь все, пусть юноша тебе поможет. А мы с Ванькой пойдем вниз. Утром привезли реактивы, нужно провести опись.