Алекс Хай - В интересах государства. Аудиториум, часть 2 [СИ]

Я отодвинул доску и посветил внутрь. Так и думал — места оказалось мало. Мне в нос попал ком пыли, и пришлось зажать ноздри, чтобы не чихнуть. От этого действия заложило уши. Мерзкое ощущение.

Придерживая доску, я запихнул в тайник книгу, но ручка не помещалась. Проклятье. Ладно, ее спрятать будет проще. Вернув доску на место, я с усилием придавил ее и зажал плинтусом. Еще раз оглядел — вроде ровно, глаз не режет. Сойдет. Выключив фонарик, я осторожно, стараясь не елозить ногами и задницей, вылез из-под кровати.

И, обернувшись, едва не заорал.

На меня в упор смотрел Ронцов. Своими огромными глазищами и почти не моргая.

— Йоптваю… — выдохнул я. — Серег, ты чего?

— А ты чего? Я шум услышал, возню какую-то. Подумал. За нами пришли. Сплю я чутко… Что там было?

— Да мыши, кажется, завелись. Услышал писк, вроде даже разглядел ее — а она юркнула под кровать.

— А ручка тебе зачем? — улыбнулся Ронцов. — Заколоть хотел?

— Да схватил первое, что под руку попалось.

— Аааа… Ты не пугай так больше.

— Ты тоже.

Блин, а ведь и правда сердце едва в пятки не ушло. Вроде и безобидный этот Ронцов, а было в нем что-то жуткое. Ну либо это мне уже начала постоянно всякая жуть во всем подряд мерещиться.

Ручку я спрятал в вещах, рассчитывая утром перепрятать понадежнее. Да и сама по себе она не вызывала подозрений. Обычная, заправляемая, пишет синим. Главное, чтоб не стащили ненароком. А то часто бывает — одолжишь и забудешь, потом ищи, кому дал.

И только после того, как Серега улегся и засопел, я позволил себе закрыть глаза и почти мгновенно отключился.

***

Противнейшая трель старого механического будильника прозвучала так неожиданно, что я едва не подпрыгнул к потолку.

— Да что ж такое!

Я взглянул на циферблат. Шесть утра. Мда, отвык я подниматься в такую рань, ну да ладно, деваться некуда. Даже не открывая глаз, Афанасьев на ощупь пошарил ладонью по тумбе, нащупал адски вопящий агрегат и отключил его. И тут же снова рухнул на подушку. Даже захрапел, зараза такая.

Всех перебудил, кроме себя.

Я уселся на кровати с ногами, не сводя глаз с будильника. Давно не встречал такой древней шайтан-машины. Были в моем мире такие черно-белые будильники в “Икее”. Стоили недорого, полностью механические. Трещали так, что могли мертвого поднять — аж зубы сводило. Как-то я подарил такой своему другу Сереге, потому что он задолбал просыпать первую пару.

И вот примерно такое же чудовище сейчас не смогло разбудить Афанасьева.

Сперанский тоже мгновенно проснулся и сполз с кровати, ухватившись за сердце.

— Доброе, блин, утречко, — прохрипел я, уставившись на Колю.

— Так и заикой легко стать, — проворчал он, пнул кровать Афанасьева и заорал ему прямо в ухо. — Гриша! Подъеееем!!!

От его вопля проснулся и Ронцов. Встрепенулся, тут же сгруппировался и принял оборонительную позу. Ну и зашуганный он, конечно.

Афанасьева, казалось, было невозможно разбудить даже пушечным выстрелом над ухом. Сперанский по утрам всегда бывал не в духе. Он взял стакан со стола, дошел до ванной, набрал воды похолоднее и навис над менталистом.

— Не знаю, ты и правда так крепко спишь или прикидываешься, но если сейчас не проснешься, будешь сушить подушку.

Афанасьев не реагировал.

Мы с Колей переглянулись, и лекарь хищно оскалился.

— Ну ладненько, Гриша. Я тебя предупреждал.

Он набрал воды в рот и тут же распылил ее прямо в лицо Афанасьеву.

— Твою мать!

Менталист наконец-то распахнул глаза — ровно в тот момент, когда Коля прыснул на него водой снова.

— Какого хрена?!

— О, сработало, — ухмыльнулся рыжий лекарь. — Доброго утречка, спящая красавица.

Пока мы возились с пробуждением Гриши, шустрый Ронцов успел проскочить в душ. Ушлый парень.

— Чур я второй, — сказал я, кивнув в сторону ванной и взял сумку с мыльно-рыльными принадлежностями. — Кто последний проснулся, тот последним и моется.

Афанасьев скривился.

— Ну простите. Надо было предупредить, что я очень крепко сплю. А что, будильник не сработал?

Я просто отмахнулся. Оставив Колю и Гришу в комнате, зашел в уборную, открыл кран и принялся чистить зубы. Ронцов плескался в душе и напевал какую-то песенку на английском.

Параллельно я засек время, пытаясь понять, сколько минут понадобится четверым сонным парням утром, чтобы привести себя в порядок. Форму мы отгладили еще вечером, ботинки начистили, так что с этим вопрос был решен. Организм требовал кофе, и я очень надеялся, что хотя бы по утрам в столовой его еще давали.