Виталий Останин - Беглец [СИ]

Отправляясь из Юйчжана в Хоугуань, я представлял свою встречу с Чэном Шу несколько иначе. Совсем иначе, если уж на то пошло. Фантазия рисовала тронный зал, разбросанных охранников, главу фракции на коленях и меня, всего такого красивого и важного, который стоит с задумчивым видом и делано размышляет: пощадить дядю Шу или все-таки убить. На заднем плане побратимы с Лисой, лица их суровы и одухотворены, по ним читается, что они поддержат любой мой выбор. И я, конечно, оставляю старику-интригану жизнь — с поражением в правах, конечно, и ссылкой куда-нибудь далеко, например, на остров Хайнань. Это в моем времени там курорты, а так-то почти до середины девятнадцатого века туда как раз неугодных и проштрафившихся отправляли.

На деле же все оказалось не так. Вид Чэна Шу, томящегося в подземной камере собственного замка, был так жалок, что злиться на него не получалось при всем желании. Он вообще никаких чувств не вызывал, кроме брезгливости и желания оказаться от него как можно дальше.

— Я не враг тебе, молодой Вэнь… — начал было он, но я его прервал.

— Это сейчас, дядя, вы мне не враг. А до того, как попали в собственные застенки, вполне успешно были таковым. Скажите, мне вот просто интересно — чего вы взъелись-то? Вместе мы могли бы весь Юг за пару лет привести под одно знамя, а потом и всю Поднебесную! Чем вам так помешал зять, который дочку вашу на руках носить готов, да и к вам со всем уважением? Так сильно на трон захотелось? Решили, что справитесь?

Я выпустил его из клетки, дал воды из горлянки, чтобы он хоть как-то себя в порядок привел. А пока он это делал, говорил. Не то чтобы мне так критично нужны были ответы на вопросы, но интересно же! Что им двигало, когда он ополчился против меня? Только вид слабого травмированного Стратега, который толком тогда и говорить не мог? Или все-так жажда власти?

От его ответов не зависело ровным счетом ничего. Судьбу Чэн Шу я уже решил — ссылка и тихая, спокойная, сытая жизнь. Никаких излишеств, но и без притеснений тоже. Пусть выращивает настурции с пионами, слушает певчих птичек и пишет трактаты. Изредка даже с внуками дам видеться, когда они появятся. Но — дозировано. Чтобы он в головы юные ничего не всунул.

— Власть, — тихо признался он, долгое время помолчав. — Как будто помутнение какое-то нашло на мой разум. Что ты намерен делать со мной, молодой Вэнь?

— Сейчас, дядя Шу, речь не о вас, а об узурпаторе. Секретаре-евнухе, которого вы пригрели на груди. Его нужно убить и сделать это, по возможности не поднимая на ноги весь дворец. А о вашей судьбе мы поговорим, после того как справимся с этой задачей. От того, насколько вы поможете в ее решении, будет многое зависеть.

Я дал словам добраться до его мозгов и удовлетворенно кивнул, когда он торопливо подскочил.

— Можешь на меня рассчитывать. Я знаю этот дворец и проведу вас к вероломному евнуху Цзы.

— Это хорошо, дядя. Но в будущем поменьше таких вот формулировок про вероломство. Ты от узурпатора отличаешься лишь тем, что проиграл.

— Да-да, конечно…

Дождавшись, когда низложенный правитель Чэн закончит с приведением себя в порядок, мы выдвинулись в указанном им направлении. Первой шла Лисица в звериной форме, разведывая путь, за ней Бык, готовый сокрушить любого врага, и Пират с двумя обнаженными клинками в руках. Я же с дядей Шу замыкал наше шествие.

— Евнух Цзы не занял мои покои, оставшись в своих, — по дороге продолжал информировать меня тесть. — Далеко не весь дворец знает о его предательстве, большинство уверено в том, что я отбыл в военный лагерь под Южным Цзаньанем. Лишь узкий круг его приспешников в курсе того, что со мной и где я сейчас нахожусь. Это командир дворцовой стражи Хан Дэ, несколько чиновников и целитель Фу Юнли. Они приняли его сторону, другие же верны мне.

— Как долго вы там сидели, дядя?

— Полагаю, около двенадцати дней, но я мог и ошибиться в подсчетах.

— Значит, евнух Цзы еще не должен был раскрыть тайну о вашем низложении. Мои войска еще на подходе, так что до битвы он не станет откровенничать об истинном положении дел.

— Я тоже так думаю.

— Но на глаза простым стражникам нам все же не стоит показываться, иначе начнется переполох, и наш враг может сбежать.

— Соглашусь.

С каждым шагом опальный гун чувствовал себя все более уверенно. Даже предложил заскочить в его покои, чтобы он мог переодеться. На вопрос «зачем?» даже брови вздернул в прежней своей манере.

— Что значит зачем, молодой Вэнь? Не предстану же я перед своими подданными в таком виде?