Елена Кароль - Попаданка. Если вас убили

Попыхтев еще немного, зачинщица происходящего категорично заявила:

– Так, ничего не знаю, но она будет писать то, что хочет, а не то, что ее заставляет бумага.

– Поддерживаю.

– Не против.

– Согласны…

Весь род, пускай и некоторые – нехотя, проголосовал единогласно, и дамы вновь разделились. Кто-то поторопился к своей протеже, чтобы проконтролировать написание не нужного никому сочинения, кто-то отправился в женское крыло, чтобы усилить родовую магию, а кто-то остался с лордами, чтобы оповестить остальных о возможных форс-мажорах.

Почему-то в последнее время они стали происходить все чаще.

– Дед, тебе не кажется, что она обиделась? – тихо спросил семнадцатый повелитель, когда стихли отголоски весьма зловещего смеха.

Ох, не к добру это…

– Не кажется, – раздраженно отрезал пятнадцатый повелитель.

– А я думаю – да, – решил вмешаться в разговор старших будущий восемнадцатый повелитель.

– Молча думай, – еще злее рыкнул пятнадцатый.

– Дед, ты чего? – отшатнулся наследник, когда к нему обернулся полыхающий не только гневом, но и первозданным огнем ящер.

– Макс-с-с, еще слово – и восемнадцатым повелителем ты пробудешь ровно девять месяцев! Вплоть до момента появления на свет девятнадцатого лорда!

– Дед?! – Наследник предусмотрительно спрятался за трон, выглядывая из-за него, как из-за укрытия.

– Макс, лучше помолчи, – негромко усмехнулся тот, кто впервые видел настолько сильное проявление темных собственнических инстинктов.

Однако от задуманного Константин отказываться не торопился.

Ящер же, выдохнув чадящую струю дыма из ноздрей, торопливо вышел из зала, и лишь тогда Константин заговорил вновь:

– Запомни, как выглядит чересчур увлеченный какой-то идеей Оверъяр, и постарайся никогда не допустить подобного. Это невменяемость в чистом виде.

– Невменяемость или любовь? – скептично скривился Максимилиан, лишь сейчас решившийся выйти из-за трона, который сам по себе являлся могущественным артефактом.

– Любовь? За неделю не самого плотного общения? Не думаю. Скорее, одержимость. Ему кажется, что он нашел тот идеал, что искал, похоронив свою супругу, которую не очень-то и любил, и теперь вряд ли отступится.

– Да что он вообще в ней нашел? – презрительно хмыкнул наследник. – Ни родословной, ни магической силы, ни фигуры. Одно лишь безграничное нахальство.

– Не будь столь категоричен, сынок… – Оборвав себя на середине фразы, Константин не стал расписывать наследнику то, что уже успел рассмотреть и осознать сам.

Конкуренты ему не нужны.

– Впрочем, ты прав. Как тебе южанки? Те, что стояли справа? Заметил рыженькую?

– А то! – Не самый смышленый и проницательный из Оверъяров с легкостью повелся на провокацию и с жаром пустился в обсуждение увиденного: – А заметил с Полесья черненькую? Вот это буфера!

Чувствуя себя не столько оскорбленной и униженной, сколько разочарованной и обманутой, в свои покои я зашла очень задумчивой. Так же задумчиво села на кровать и небрежно бросила рядом листок с пером. Я не очень много ожидала от Эдмунда, после того как решила, что мы друг другу совсем не пара, но уж точно не этого. Или этого…

Что-то я запуталась. А может, я все-таки схожу с ума и теперь даже не понимаю, чего хочу и чего ожидать от окружающих? Вряд ли кем-то из местных ученых проведены исследования в сфере влияния призрачного состояния на разум, так что предположение не лишено смысла. Вот в исторических романах очень часто пишут о безумных призраках… Эдмунд тоже поначалу был классически безумным. Сейчас, конечно, очень удачно косит под вменяемого, но в том-то и дело, что наверняка лишь косит.

И я… Неужели и я начинаю сходить с ума? Вот чего не хотелось бы! У кого бы спросить?

– Эй… – тихо позвал меня кто-то, находящийся в районе потолочного светильника. – Эй, Катерина! Пс!

– Кто здесь?

Первым делом я бросила торопливый взгляд на стол, где из-под простынки одиноко выпирал змеевик, но там все находилось на своих местах, и я начала шарить взглядом по комнате.

– Я здесь, – прозвучало снова тихо, затем сверху прямо на листок плавно опустилась снежинка и чинно представилась: – Лизабель.

Мне это ни о чем не сказало, и я скептично приподняла брови, предлагая продолжить.

– Я одна из рода, – терпеливо пояснила снежинка.

А вот это уже интереснее! Но все равно ничего не понятно!

– А почему такая маленькая?

– Потому что дух и одна из рода, – уже с раздражением повторила незваная гостья. – Я одна из мертвых женщин рода Оверъяр. После смерти наши тела помещают в родовой склеп, а наши магические силы впитывает в себя замок и таким образом хранит живых. Нам же остается лишь дух в виде сияющей частицы, которую ты сейчас и видишь.