Владимир Поселягин - Шатун

Очнулся я в небольшой комнате без окон с одной дверью, бронированной, и окошечком для подачи пищи. Ещё глазок есть. И пара камер видеонаблюдения, они даже не скрыты были, наверняка и скрытые есть. Комната в светлых тонах, цвет топлёного молока. Умывальник, унитаз и койка, на которой я лежал, всё открытое, никаких перегородок. Причём ничего моего при мне не было. Всё сняли и выдали детский костюмчик, кажется, пижаму для сна. Полосатую. Видимо, где-то купили, грубо оторвав этикетки. Нитки от них остались. Обувь – это тапки под койкой моего размера. Рядом с умывальником подставка, без неё я не дотянусь до воды. Кран обычный, на вид бронзовый, монументальный, такой не оторвёшь и не сломаешь.

Пошевелившись, я приподнялся и немного посидел, пережидая, пока пройдёт головокружение. Тут непонятно, то ли последствия плетения коррекции действуют, от которой я лишён возможности магичить, то ли от той хрени, что мне вкололи. А думаю, и то и то действует. Стянув пижаму и штаны, оставшись голышом, я осмотрел себя. Н-да, пластыри на сгибах обоих локтей. Или кололи что-то, или кровь брали, думаю, второе, на анализы. Какие ещё анализы брали, мне остаётся только догадываться. Ещё во рту будто нагадили, но это, скорее всего, от общего плохого самочувствия.

Слегка шатаясь – это сколько у меня крови слили? Литр? – я оделся и, сунув ноги в тапки, сначала отлил. Не удивлюсь, что при этом анализ брался. Не похоже, чтобы толчок был, не вижу выходов канализации у него, био, видимо, вон у раковины труба в стену уходила. Поднявшись на подставку, я открыл кран и, умывшись, прополоскал рот, заодно проверив воду. Вроде ничего, поэтому и попил.

В изголовье койки увидел столик со стулом. На нём стоял стакан с каким-то напитком и тарелка с чем-то вроде каши. Ложка пластиковая лежала. Я всё проигнорировал, мало ли какую хрень туда насыпали, пару дней можно на одной воде прожить. Устроившись на койке и заложив руки за голову, стал размышлять. Камера эта для подопытных, чтобы мигом можно было бы обезвредить сидельца. Способы разные могут быть, но самый действенный – газ, усыпляющий, отравляющий или ещё какой по выбору. Это я к чему. Да тут в стенах в полуметре от уровня пола едва заметные выходы распылителей были. Покрутят вентили – и привет. Через два дня, когда я планирую отсюда уходить – думаю, после этого здесь будет большая воронка, если тут всё под землёй, – то сделаю себе защиту, куда будет входить и защита от газов. Второй уровень сложности, между прочим.

В последнее время я стал задумываться о том невезении, что постоянно преследует меня. Это началось в долине магов. Не неудачи, а задумался. Просматривая каталоги книг в библиотеке, я наткнулся на рукопись одного местного мага, который написал «Теорию невезения». Там было указано, в каком отделе и на какой полке она лежит. Я сбегал и забрал, сделав запись на выходе, без этих записей книги вынести не дадут. Да что это, половина книг невыносная, читать можно только в читальном зале. К счастью, у этой рукописи не было подобных преград, и я её вынес. И даже сюда, в этот мир забрал с разными другими книгами и рукописями. Я особо о них не беспокоился, найду, куда спрятали, и всё верну. С процентами. Правда, пока не думал, какого размера будут эти проценты.

Так вот, по поводу этой рукописи. Изучив её, я, как ни странно, полностью с тем магом согласился. Да и было видно, что он провёл немалые исследования, прежде чем выложить всё это на магически укреплённом пергаменте. По его исследованиям было ясно, что есть два типа невезения: наведённое магически (прокляли) и природное. Ну, у меня, без сомнения, природное. Потому что невезение у меня было с малых лет. Правда, выходил я из воды всегда сухим и без физических последствий. Но количество этих нелепых случайностей и неожиданностей множится и множится. К счастью, тот маг поработал и с природными невезунчиками вроде меня, и кому навели порчу и нашёл способы решения проблем. У каждой проблемы решение было своё. Только вот схему того плетения, что нужно внедрить и постоянно носить при себе, амулет удачи, я не запомнил, оттого и забрал рукопись, и теперь она где-то у американцев. Вот не дай бог что с ней случится, пиндосы узнают, что такое настоящее невезение. Я со злости их в каменный век вобью, уж можете мне поверить.

Мои размышления были прерваны хрипом плохо настроенного динамика под потолком. По нему что-то спросили на английском языке, но я даже не делал вид, что понимаю. Английский язык я не учил, всегда амулетами-переводчиками пользовался. Судя по интонациям, мне задавали вопросы. Минут пятнадцать нарушали тишину и наконец смолкли. Но через час, когда я вставал ещё попить, снова зазвучал динамик и меня спросили на русском языке. Судя по голосу, это был коренной носитель языка, скорее всего, из тех, кто переехал в погоне за лучшей долей.