Алексей Герасимов - Царь-дедушка (СИ)

— Еще один!, — я всплеснул руками. — Не травил меня никто, на разносолы налегать надо было меньше. Иди, ешь, нам тут до обеда надобно еще к одному купцу сгонять, дочку его для Ваки буду сватать.

— Ага. — парень кивнул, а затем почесал в затылке. — Тогда надобно зелеными перевязями озаботиться. Я князю Папаку скажу. Так точно не яд, величество? Ты уверен?

— Вот брат Шаптур приедет, его и спросишь. — я зачерпнул каши и с тоской поглядел на содержимое ложки. — А от меня отстань.

— Шаптур? Это хорошо — будет с кем в джетан сыграть. — заулыбался мой стремянной.

Какая трогательная забота о монаршем здоровье, блин-компот!

Латмур прибыл аккурат к тому моменту, когда я разделался с диетической кашкой-малашкой: в вызолоченном чешуйчатом доспехе, островерхом шлеме с плюмажем и чешуйчатой же бармицей, при мече в богатых ножнах, с накинутым на плечи долгополым синим плащом, расшитым царскими ежами, с аккуратно подвитыми волосами и усами — красавец-мужчина, хоть сейчас устраивай свадьбу ему, а не Ваке, — а также с двумя длинными зелеными лентами в полторы ладони шириной, небрежно перекинутыми через согнутую левую руку. Кажется — шелковыми.

— С позволения вашего величества, я готов. — князь Девяти Столбов отвесил поклон и остановился у входа.

— Да? Ну и молодец, присаживайся. — я кивнул ему на кресло. — Тоже постараюсь поскорее собраться.

— Кто посмеет вас торопить, государь?, — произнес входящий за Ржавым Папак из Артавы.

За спиной у него наблюдалось с дюжину слуг, держащих на вытянутых руках царское барахло.

— Хм, ну, например — я сам. У царя, любезный князь, много забот, а я и так все утренние часы отправил, в прямом смысле, в ночную вазу. — Железная Рука приложил титанические усилия, чтобы не ухмыльнуться в ответ на мою фразу, и это ему почти удалось. — Вместо того, чтобы работать. Давай уже, запускай своих архаровцев. Одеваться станем.

— Повинуюсь, государь. — дворцеправитель посторонился от входа и махнул рукой своим подчиненным, приступайте, мол. — Вы изволите ехать в короне, или в алмазной шапке?

— Хороший вопрос, его бы должен был задавать Караим из Золотых Колпаков. — отозвался я, просовывая руки в рукава верхней рубахи.

— Он формирует вашу кавалькаду и просил меня этот вопрос как раз и уточнить.

— А вопрос-то как раз хороший… Я, с одной стороны, к почтенному Пузо еду сейчас не как монарх, а как частное лицо, с одной-то стороны, а с другой — лето на дворе. Сопрею я в шапке-то. Надо будет для таких вот, неофициальных выходов еще одну корону завести, полегче, наподобие диадемы. Сегодня-то уже не успеем, но на будущее…, — ну а действительно, плотную, расшитую золотом и украшенную каменьями шапку в теплое время года как-то глупо таскать, тем более в нашем климате, но и золотой обруч в пару-тройку кило на своей тыковке носить тоже удовольствие то еще.

— Распорядимся, повелитель. — Папак отвесил легкий поклон.

Наконец упаковка царского тела была завершена и Латмур передал кастеляну Ежиного Гнезда одну из лент. Тот лично повязал ее мне через грудь — от левого плеча до бедра, у которого и завязал, — а капитан Блистательных тем временем управился сам, пропустив повязку под плащом.

— Ну, поедем помолясь. — вздохнул я и двинулся к выходу. — Кстати, князь Папак, я совсем запамятовал, передайте царевнам и царевичам, что нынче вечером я собираюсь посетить одеон и их с собой приглашаю. Будут давать нравоучительную комедию.

— Комедию — вечером?, — удивился тот. — Вечерами же всегда трагедии ставят.

— Трагедий мне в жизни и так хватает — вон, брата до сих пор оплакиваю, — а днем по одеонам шляться недосуг, дел много. Вот хефе-башкент и уважил старика, поменял представления местами. Да, и к моему возвращению от Вартугена купальню подготовь.

— Мнда-а-а-а, когда Папак говорил о моей кавалькаде, я себе это несколько иначе представлял…

— Малый царский выезд. — Латмур пожал плечами. — Все как велит традиция.

— Грехи мои тяжкие…, — только лишь и вздохнул я.

Малый выезд, окромя моей особы, включал в себя Тумила ( ну это-то понятно ), князя Караима ( ладно, пускай будет ), сменившего свой обычный жезл церемониймейстера на тех же размеров крест, с перекладин которого свисали длинные зеленые ленточки, дюжину одетых во все парадное Блистательных во главе с князем Большой Мымры ( тоже понимаю, хотя и многовато ), двух десятков знаменосцев, пяти трубачей с длинными витыми рогами и еще шести — с рожками поменьше, семи глашатаев, а так же неясного количества слуг и прислужников, везущих изукрашенные сундучки с вином, перекусами, сладостями и черт его знает чем еще.