Михаил Челиста - Изгой [СИ]

Моя интуиция работает безошибочно — убеждался в этом и не раз за всю свою жизнь. А за эти неполные сутки она превратилась, практически, в оголённый нерв. И сейчас она настойчиво выводит меня на состояние, казалось бы совершенно не вяжущееся с тем выводом, к которому я пришёл.

Я чувствую опасность…

Даша уже готовая к выходу глядит на меня через витраж. Встаю и подхожу к дверному проёму и останавливаюсь — любуюсь ею. Даша вдруг смущённо усмехается:

— Разговорчивый ты мой.

— Дашенька, а когда вам исполнится семнадцать?

— Ой, Изоев, наконец-то. — улыбаясь она кивает на меня. — Увидел. А лет мне… — слегка кокетничает. — А сколько ты мне дашь?

— Дашенька, торг здесь не уместен. Шестнадцать моё последнее слово и вы из пансионата благородных девиц.

Теперь же она смеётся, легко и чуть запрокинув голову. Потом переходит на серьёзный тон, но всё ещё улыбается:

— Мне двадцать четыре. — подходит ко мне и обнимает меня заведя руки за спину. — И у меня колледж медицинский, Изоев.

При этом Даша немного склоняет голову к своему плечу и смотрит с лукавинкой, как будто бы посвящает меня в свою тайну, а мне становятся понятными её дельные советы при загрузке:

— Два года на скорой помощи, по авариям в основном. Ой, — слегка передёргивает плечами, — насмотрелась... Потом два года в областной, по травме. — замолкает и вдруг спохватывается. — Даже несколько раз ассистировала на операциях. — и чуть кивает мне в лицо. — Вот, Изоев.

Отведя взгляд немного в сторону, погружается в себя и чуть поджимает губы и вновь возвращается:

— Вот и всё... вся моя жизнь. — грустно усмехнувшись, склоняет голову к плечу, как бы прислушиваясь к отзвукам своего недавнего прошлого.

Хочется ей сказать что-нибудь ободряющее, но в эту самую секунду время как будто бы останавливается. Появляется ощущение всеведения — всё и сразу, и тут же приходит знание, что это уже происходило в моей жизни. Обычно в такие моменты я говорю себе: «Дежавю — значит всё идёт правильно». — и точно знаю, что произойдёт дальше…

В следующую секунду я как будто бы, что-то внезапно вспомнил и тут же перевожу умоляющий взгляд на Дашу:

— Дашек, друг выручай.

Беру в руки её лицо, а она удивлённо распахивает глаза:

— У меня из башки вообще всё напрочь. — провожу ребром ладони по собственному лбу. — А ты… про больницы и я враз оп-па.

Под её уже пристальным взглядом, отпускаю её:

— Выручай, Даня.

— Изоев, что случилось?

Но она не напугана, тон заинтересованный, а я немного озабоченным голосом, продолжаю:

— Тут такое дело. Обещал я одному человеку, в моём городе, подарить медицинские штучки там… всякие.

Она кивает в знак того, что до этого места пока всё понятно, взгляда от меня не отрывает. Продолжаю:

— А я... Короче, Дань, ты человек в этом понимающий, купи чего надо, а я и отправлю.

Она опять кивает и по её глазам видно, что происходит процесс уяснения:

— Хм, ну и подарок. — поджимает губы и чуть отстраняется: — Давай сразу скорую помощь подарим.

— Ага и пункт приёма стеклотары. — и мы оба прыскаем от смеха…

— Хм. Никогда не слышала, чтоб перевязочные пакеты дарили. — на это я только развожу руками. — Ой, ну ладно… А что нужно-то?

— Хирургическая хрень всякая, Дашенька. — морщусь. — Короче, чтоб заштопать... Ну, раны всякие. Зелёнки там всякие… Йоды, чтоб обрабатывать.

— Ой-ёй, Изоев, у тебя и познания.

Задумывается и уже с мольбой произносит:

— Изоев, они дорогие.

— У меня… Я сейчас, стой на месте.

Пулей лечу в прихожую и достаю из пакета пачку денег. Быстро — на вес, определяю однородность достоинства купюр и сумму — на глаз . Выходит где-то в пределах… больше сотни тысяч — должно хватить.

Даша, при виде денег от удивления ахает и ладошками прикрывает свои щёки, и уже готова задать мне вопрос. Взяв её за плечи и приблизив к себе, заглядываю ей в лицо и не дав ей опомниться, леплю первое что приходит в голову, но очень убедительно:

— Дашенька, солнышко, объясню. Ночное подпольное казино, как с куста. Новичкам и дуракам же везёт, а я... два в одном! — и уже с мольбой. — Пока с Ксенией поговоришь… пока по аптекам… я же тут без тебя с тоски...

Всё это время она смотрит пристально и неулыбчиво. Когда я заканчиваю она, заполняя синевой мои глаза, вдруг тихо спрашивает:

— Изоев… Что-то случилось? — и её вопрос не о том что я сказал, а о той правде которую я ей сказать не могу.

Великая женская интуиция. И я вкладываю в свои слова своё сердце, саму суть отношения к ней: