Андрей Величко - Фагоцит. Покой нам только снится [litres]

– Вряд ли, – пожал плечами я. – А вот параплан вместо парашюта можно будет попробовать.

– Судя по названию, это планирующий, то есть управляемый парашют, – догадался Саша. – Можешь нарисовать?

– Могу, но не хочу. Лучше заказать, и в следующей посылке сюда придет полное описание с выкройками и фотографиями. Правда, у нас в космической технике и парапланы не прижились, они только для спорта.

– У вас, насколько я понял, вообще народ с жиру бесится, так что это не показатель. Прямо какие-то натуральные «хищные вещи века» Стругацких. Неудивительно, что ты оттуда сбежал сюда. Удивительно, что один.

– Так это может получиться далеко не у каждого. Без такого ограничения тут, действительно, было бы от наших не протолкнуться.

Однако и дельтапланы, и возможное проникновение в эту действительность парапланов были всего лишь разновидностью активного отдыха. А работой, помимо подготовки создания марсохода, являлось и способствование развитию советской вычислительной техники, что, кстати, я обещал Косыгину. Да и дальнейшее освоение космоса без этого оказывалось под большим вопросом.

Я был согласен с Фроловским, считавшим, что количество посвященных надо увеличить еще на одного человека – специалиста в области кибернетики. Правда, Сашины предложения по персоналиям мне не показались бесспорными. Его кандидатурами были Глушков, Китов, Старос и Брук. Естественно, кто-то один из них.

– Староса можно исключить сразу, он американец, – вздохнул я. – Глушков зациклен на своей ОГАС, а ведь ничего такого до сих пор не смогли сделать даже у нас. То есть он, подобно большинству энтузиастов, склонен сильно преуменьшать трудности на пути реализации своих идей. Остаются Китов и Брук. И мне интересно – а Лебедев-то почему не вошел в число твоих кандидатур?

– Потому что большие и сверхбольшие ЭВМ в твоем мире – тупиковая ветвь развития, а он занимается именно ими.

– Во-первых, не такая уж тупиковая, у суперкомпьютеров есть своя, пусть ограниченная, ниша. А во-вторых, мало ли кто когда чем занимался! Я вон одно время даже тексты для песен писал. А ты до знакомства со мной вообще сочинял счетные триггеры на германиевых транзисторах, и не больно-то тебе это помешало.

– Возможно. Но какие-то предложения по методике отбора у тебя есть?

– Разумеется.

Я огляделся по сторонам. Так, эта коробка, кажется, подойдет. Ее надо закрыть, скрепить изолентой и прорезать сверху круглую дырку диаметром миллиметров сто.

Когда это было проделано, я вырезал из ватмана четыре одинаковых прямоугольника размером со спичечный коробок и написал на них:

Китов

Лебедев

Брук

Кто-то еще.

Потом сыпал бумажки в коробку, потряс ее и предложил Саше:

– Тяни.

– Но почему не ты?

– Потому что я экстрасенс, сам до конца не представляющий пределов своих возможностей. А вдруг у меня именно сейчас проснется способность к тактильному восприятию текстов? У тебя такая вероятность намного ниже.

– А если я вытяну «Кого-то еще»?

– Тогда и будем думать, а заранее-то чего волноваться.

– Вот так, – хмыкнул я, когда Фроловский вытянул бумажку с надписью «Лебедев», – вопрос решен. И, по-моему, не так уж плохо. Косыгину доложу я, Семичастному ты. И само собой, оба скажем, что вопрос уже назрел и перезрел, чтобы не затягивали с проверками. Нам же с тобой надо будет по-быстрому организовать здесь Интернет.

– Что? – офигел Фроловский, давно знающий, что это такое.

– Всемирную сеть, связывающую как минимум половину компьютеров, имеющих соответствующее железо и софт. Здесь и сейчас наличествуют четыре планшета и смартфон. Те, что у Брежнева и Косыгина, трогать не станем, а три оставшихся устройства надо будет связать – например, через блютуз, увеличив дальность метров до двухсот. К моменту, когда нам утвердят кандидатуру Сергея Алексеевича, эта сеть уже должна работать. А потом она и для наших задач лишней не будет. Но в качестве первого шага ты будешь принимать участие в беседе с Лебедевым в режиме видеоконференции. Первый разговор лучше провести у него, тем более что ИТМВТ искать не придется, он рядом с ФИАНом.

Директора Института точной механики и вычислительной техники академика Лебедева, конечно, потрясли достижения мира Антонова в области компьютеров. Но не столько сами по себе, сколько их применение. Он даже не понял, что моя сентенция «у вас Амстронг слетал на Луну и сделал десять фотографий, а у нас какая-нибудь Маша сходила в туалет и сделала их сто» – это анекдот. Услышав такое, академик только мрачно кивнул. Со своей точки зрения он прав – вычислительные возможности смартфона или планшета многократно превосходят таковые всей электроники, задействованные в программе «Аполлон», вместе взятой, а как они используются?