Михаил Нестеров - Сталинский сокол. Комэск

Не успели авиаторы поговорить, а остальные толком отдышаться, как со стороны Светлогорска показался дым, явно двигался железнодорожный состав. Прежде чем подойти к станции, он около полукилометра неспешно шел по полю, что позволяло его неплохо рассмотреть. Вагонов было немного, всего десяток, солдат, кроме охраны, видно не было. Впереди паровоза была прицеплена платформа, на которой укрывалось за мешками с песком шесть солдат с пулеметом, еще одна находилась в конце состава. Еще четыре солдата стояли на платформах, где под брезентом стояла какая-то техника, остальные вагоны были обычными товарными.

Оружие быстро разобрали освобожденные красноармейцы. К сожалению, один пулемет оказался сильно покорежен близким взрывом, зато второй не пострадал.

Следы взрывов были неплохо видны, не заметить их немцы не могут. Когда состав еще не был виден, один из местных, шустрый мужичок лет тридцати с небольшим, вдруг крикнул «готовьтесь!», ринулся к станции и заскочил в единственное окно, выходящее в сторону леса. Микола буркнул, что тот воевал в финскую в разведке, соображает быстро, поэтому в отряде будет у него заместителем. Винтовку бывший разведчик оставил, сунул сзади за пояс под пиджак «Парабеллум» фельдфебеля. Что тот задумал, стало ясно, когда он вышел из сарая-станции с красным флажком в руках и даже в потертой фуражке «железнодорожного образца».

Пока состав подходил, пятеро местных и десяток бывших пленников с оружием пробирались в зарослях, стремясь занять позицию поближе к платформе с охраной. Они взяли с собой пару немецких гранат на длинной ручке, у покойных конвоиров их с собой почти не было, только в ранцах у двух солдат нашлось три штуки.

Состав неспешно подполз к станции, немцы крутили головами, но вид стоящего «железнодорожника» их несколько успокоил. Унтер-офицер что-то спросил, из-за шипящего паровоза Северов слов не разобрал, на платформу полетели последняя оставшаяся «РГД» и колотушка, раздались винтовочные выстрелы, короткими очередями заработал трофейный пулемет. В конце состава тоже два раза бахнуло, стали стрелять.

На паровозе, кроме машиниста и кочегара, находились два немца. Одного из них, высунувшегося посмотреть на причину остановки, застрелил Булочкин, он забрал себе автомат фельдфебеля, второго неожиданно хряснул лопатой кочегар. Нападавших было немногим больше, чем охранников, но им на руку сыграла внезапность, половина вражеских солдат была уничтожена сразу. Однако остальные упорно отстреливались, сдаваться никто из них не собирался. Один умный, впрочем, нашелся. Когда все было кончено, оказалось, что охранник с платформы из середины состава уже почти добежал до кромки леса с противоположной стороны железной дороги. Численное преимущество сказалось, сказалась и накопленная за время плена злость, последние охранники были уничтожены.

До Светлогорска было километров пять, слышали там стрельбу и взрывы или нет, неизвестно, надо было собрать оружие и боеприпасы, быстро осмотреть содержимое вагонов и уходить. В вагонах оказались разные запчасти, в одном были винтовочные патроны, на платформах стояли полугусеничные артиллерийские тягачи. К большому сожалению, взорвать все это богатство было нечем, можно было только попытаться поджечь, в баках тягачей было немного бензина.

Деятельный Олег Петрович времени не терял. Не успели бывшие пленные отойти от горячки боя, как он рявкнул:

– Построиться в две шеренги! Командиры на правый фланг!

В Петровиче Северову нравилось многое, в том числе талант быть безумно убедительным. Никто не спросил, какого рожна он тут распоряжается, никуда его не послал. Все просто выстроились в неровные две шеренги, кто с надеждой, а кто и угрюмо глядя на новоиспеченного командира. Булочкин и Северов пересчитали людей, вышло сто пять человек. На правом фланге оказалось пять командиров: капитан, два лейтенанта, старший сержант и младший сержант. Петрович разбил всех на три взвода, назначил командирами капитана и лейтенантов, дал лейтенантам заместителями сержантов.

– Сейчас все быстро уходим, немцы ждать не будут. Остальное потом.

– Подождите, товарищи красноармейцы! – машинист паровоза подошел к Булочкину. – В Жлобине и Рогачеве ведь наши! Здесь уже недалеко осталось, километров двадцать до окраины Жлобина. Мы только не знаем, где фронт проходит.

– Петрович, давай людей по вагонам. Поедем к нашим на поезде! Все быстрее, чем по лесам ползать. Если будет сильный заслон на путях, уйдем в лес, будем стараться пробраться ночью, – предложил Северов.