Вячеслав Коротин - Вторая попытка Колчака

Кавторанг Палецкий очень грамотно вывел в атаку свой лучший в мире эсминец и дал залп из двух двухтрубных аппаратов. Торпеды послушно скользнули в воду и стали исправно буравить толщу моря своими корпусами. Промахнуться с такой дистанции было невозможно – хотя бы одна из четырёх обязана дойти до цели… Дошли две.

Рвануло раз. Рвануло два. Все! Менее чем за минуту с поверхности Балтийского моря исчез ещё один крейсер Хохзеефлотте.

«Рюрик» на всех своих возможных узлах догонял «кордебаталию». Пока там всё складывалось более-менее благополучно для русских: «Адмирал Макаров» получил три снаряда главного калибра с «Рона», но, вместе с «Баяном», ответил четырьмя аналогичными попаданиями. Не считая шестидюймовых. А если считая, то счет был восемь – три в данном калибре. Короче: горели и «Роон», и «Макаров», «Баян» вообще не царапнут… Но ход все корабли держали, значит, ничего серьёзного. «Паллада» пока ещё держалась молодцом против почти вдвое превосходившего её по мощности огня «Фридрих Карла», но приходилось ей несладко.

Однако когда «Рюрик» подал свой десятидюймовый голос, нагоняя место основного боя, ситуация стала выравниваться. И не просто выравниваться. С каждым кабельтовым, уменьшавшим разрыв между бывшим флагманом командующего Балтийским флотом и концевым германским крейсером, ситуация становилась всё более и более угрожающей. Для немцев угрожающей.

Немецкие корабли времён Первой мировой считаются наиболее защищёнными. В ущерб вооружению, скорости, но уж броня у них – о-го-го! И противоминная защита тоже. Всё правильно, но только когда речь идёт о кораблях новых – дредноутах, линейных и даже лёгких крейсерах кайзера, которые были построены относительно недавно. «Роон» и «Фридрих Карл» уступали в плане защиты даже таким слегка бронированным крейсерам, как тип «Баян», с которыми сейчас вели перестрелку. И не просто уступали, а в полтора раза. По толщине главного броневого пояса. Причём, вопреки расхожему мнению, крупповская броня отнюдь не являлась лучшей в мире, той же виккерсовской она уступала по прочности процентов десять-пятнадцать. Так что капитан цур-зее Шлихт был всерьёз обеспокоен приближением такого грозного противника, как «Рюрик», у которого только носовой залп более чем вдвое превосходил бортовой любого из двух германских броненосных крейсеров. И хотя нагонял русский флагман достаточно медленно, но всплески от падений его снарядов вставали уже совсем рядом с бортом «Фридрих Карла», да и «Паллада» расслабляться на давала. В конце концов произошло неизбежное: «Рюрик» всадил-таки первый восьмидюймовый полубронебой в кормовую рубку немца. Затем последовало попадание в среднюю трубу, которую разворотило до половины, и вследствие этого крейсер Шлихта потерял полтора-два узла скорости. Грозный преследователь стал приближаться значительно быстрее. А с приближением возрастала и эффективность его огня. Попадания стали следовать одно за другим. «Рюрик» принял вправо, чтобы вступить в самом ближайшем будущем в кильватер своему отряду, при этом стало невозможно стрелять из правой носовой восьмидюймовой башни, но зато к бою присоединился кормовой плутонг левого борта. «Фридрих Карла» расковыривало всё сильнее и сильнее, и пока обходилось смятыми вентиляторами, пожарами, потерями в личном составе, двумя замолчавшими шестидюймовками правого борта… Фатальных попаданий пока не случилось, но это явно был только вопрос времени.

– Это просто дьявольщина какая-то! – адмирал Беринг был уже фактически готов перейти на нецензурную лексику при подчиненных. Он никак не ожидал от русских таких упорства, храбрости и настойчивости, которые они проявили сегодня. И такой эффективности огня. Ведь ещё относительно недавно эти русские наполучали оплеух в войне с какой-то там Японией – должны бы вести себя поскромнее при встрече с эскадрами Хохзеефлотте, так ведь нет – мало того, что атаковали германские крейсера, так ведь и не удовлетворились потоплением двух лёгких. Намертво вцепились в «Роона» и «Фридрих Карла»… Как клещ в собаку вцепились… На помощь вызван «Блюхер», но теперь связи с ним нет – сорвало радиоантенны на обоих немецких броненосных крейсерах. Остаётся надеяться, что работают своими радиостанциями на «Мюнхене» и «Бремене». Но, в любом случае, раньше чем через два часа он не успеет…

А ещё рисовалась дилемма: уходить, спасая хотя бы «Роон», отдавая на почти гарантированное уничтожение своего подбитого собрата, или сбросить ход и продолжать отбиваться вдвоём? К чести немецкого контр-адмирала, он принял второе решение. Хотя два часа ожидания «Блюхера» – это очень много: ожидать-то приходится под интенсивным огнём противника. Единственное, что утешало, – когда фрегаттен-капитан Эрдман приведёт к месту боя свой тяжёлый крейсер, у русских практически не останется снарядов, если они будут продолжать в том же духе…