Константин Калбазов - Фаворит. Стрелец

– Так домницу уже год как не запаливаем, – недовольно проговорил Иван.

– Все одно учли. Топим мы ее или не топим, она стоит, и железом в прошлый год мы торговали, – отмахнулся отец. – Причем не одну учли, а две. Этот твой конвертер я тоже как домницу записал.

– И как считали? – став мрачнее тучи, спросил Иван.

– То добро, что твой секрет варки железа и стали никому более не ведом. Поэтому посчитали по старинке, за выделку ста пудов кричного железа. Правда, и цену взяли не нашу, по рублю за пуд, а обычную по рубль двадцать копеек. Вот и выходит, за две домницы я поначалу отдал сорок восемь рубликов, а потом еще столько же надбавил.

– Н-да. Хорошо хоть так, – решил не сотрясать воздух бесплодными возмущениями Иван.

– Ага. Только это еще не все. По цареву указу мне надлежит к апрелю поставить две сотни мушкетов с кремневыми замками по цене семь рублей за штуку.

– Им цена десять, – вскинулся Иван.

Не сказать, что по семь они будут в убытке. Вовсе нет. Себестоимость их мушкета составляла чуть больше двух рублей. Но кто о том знает? Повсеместно они стоят не меньше десяти. Ну хорошо, в Европе, возможно, и меньше, но ненамного. Трудоемкое изделие, чего уж там.

Ох, йо-о! Грабят! Как есть грабят, ироды! Подумать только, по самым скромным прикидкам выходит около пятидесяти процентов от общей прибыли. Это если с мастерской, которую также оценили и взыскивают пятую часть. Да куда там полста! Со всеми накрутками и заниженной ценой на мушкеты могут выйти и все шестьдесят, если не больше. А вычти еще и заработную плату работников мастерской. Учитывая то простое обстоятельство, что эти люди, по сути, являлись будущими сподвижниками, обижать их никак нельзя. Ох, как весело-то в Русском царстве!

Нет, Карповы, допустим, к бешеным деньгам не привыкли и потерю столь значимой суммы переживут без сердечных приступов и укладки зубов на полку. Но ведь у Ивана были какие-никакие планы, и траты предстояли более чем серьезные. Ну с этим ладно. А что говорить о тех, кто живет куда как беднее? Похоже, в России всегда предпочитали думать не головой. О каком развитии тут может идти речь, когда сдирают последнюю рубаху?

Но больше всего его добил визит в казначейскую избу на следующий день. Награду ему выдали честь по чести. Все восемьсот рубликов. Ага. Пятую деньгу и с него удержали, не посмотрели, что стрелец. А что такого? Жалованье ведь осталось неприкосновенным. Премия же – это, так сказать, сверхдоходы. Остановите Землю, я сойду на полустанке!

Раздал парням по десять рублей. Плевать, что им уже достались очень даже недешевые карабины. Да и трофеи с тех разбойников остались им. У человека должна быть материальная заинтересованность, а еще заслуженная награда по деяниям его. И парни заслужили награду как никто иной.

После казначейства, взгромоздив на лошадь полуторапудовую сумку, Иван наведался в уже знакомый дом еврея-выкреста, дяди Яши. Оно бы с парнями было бы безопасней, пусть и светлый день, а Москва способна удивить. Но он решил не светить лишний раз, где именно хранятся его активы. Как он ни огорчался по части поборов, сумма у него осела все одно солидная, если не сказать больше. К тому же еще повезло, что он служилый и остальные подати его не коснутся. Хотя-а… Вот не было у него веры властям в родном мире, и тут отчего-то не верилось.

Ну что ж, коль скоро он угодил в ситуацию лихих девяностых, то пойдет к своей крыше. А она у него самая что ни на есть правительственная. Ирина свет Васильевна в Русском царстве-государстве фигура полновесная и быстренько все расставит по своим местам. Это же форменный грабеж. Нет, понятно, что ждать пряников от государства не следует, а уж играть с ним в азартные игры и подавно. Но ведь можно же просто оказаться в числе неприкасаемых.

Закрыв вопрос с серебром, направился в сторону дворца Хованской. Нужно же было как-то с ней встретиться, ну или хотя бы узнать, где она в настоящий момент.

Хм. А вообще как-то некрасиво получается. Вернулся из дальнего похода и даже не поинтересовался, как там дела у его лады. Ну, может, оттого, что она-то для него и не лада вовсе. Нет, он к ней со всем уважением, и баба она в самом соку. Но…

Ясное дело, что напрямую к ней его никто не допустил бы, потому Иван и не наглел, попросил позвать управляющего. Ну мало ли, что всем известно о полюбовнике княгини. Не все же его знают в лицо. И потом, чтобы особо не мозолить глаза, он оделся в гражданское платье. Ну не нравилось ему все время носить форму. Это его приятели расхаживают гоголями и еще долго носы задирать будут. А уж после того, как заматерели в уральских далях, так и подавно.