Константин Калбазов - Фаворит. Стрелец

Пистолетик стал довольно популярным, причем отнюдь не у женщин. В смысле не только у них. Все же русские красавицы не особо склонны к оружию. Тут Ирина была исключением из правил. Как, впрочем, и во многом другом. Зато мужчины заказывали новое оружие весьма и весьма охотно. В особенности отбывающие на родину иноземцы. Вот и трудятся в мастерской без устали.

Кстати, несмотря на это, лично у Ивана свободного времени стало побольше. В мастерской он теперь если и работает, то лишь в свое удовольствие. Так, собственно, и появилось маленькое двуствольное чудо. Ну или когда отцу требовались его совет и помощь. Изменил все же Архип отношение к сыну. Серьезно так пересмотрел.

А в помощниках у него сейчас никакого недостатка. Как только Иван обрел свой десяток, одновременно Карпов-старший заполучил себе помощников. Поначалу неуклюжих, с трудом управляющихся с напильником. Но постепенно набирающихся опыта.

Ну кого можно отдать под начало молокососа? Правильно. Таких же молокососов. Штатная же численность полков строго регламентирована. Нет в казне лишних средств. Вот и записали мальцов в полк, уволив со службы их отцов. Ну а Карпов как истый православный протянул им руку помощи. Без дураков протянул, между прочим. Да у них сейчас годовой заработок поболее, чем был, пока они служили. Плюс сохранившаяся за сыновьями льгота по податям.

Правда, Архип в толк не мог взять, с какой такой радости он должен будет платить им такие деньжищи. Шутка сказать – два рубля в месяц! Но Иван его успокоил. Мол, это только поначалу. А там посмотрят, кто как себя проявит. Если лодырь, так под зад коленом. Если проявит себя с лучшей стороны… тогда платить станут еще больше. Не надо жадничать. Тогда оно и окупится сторицей. Люди они в большинстве своем добро-то помнят.

А вот молодежь готова была Ивана сожрать. Причем тоже без дураков. Потому как за их тренировку он взялся самолично. И драл как сидоровых коз. Поначалу парни с азартом и энтузиазмом набросились на карабины. Сама по себе стрельба в радость, причем из любого огнестрела. А тут еще им в руки попали новенькие, с пылу с жару, и жутко дорогущие винтовальные карабины.

Уже через три дня парни вовсе не были столь уж уверены в своем везении. Стреляли они много. Очень много. До одури и скрипа крупинок сгоревшего пороха на зубах. Копоть въелась в руки и лица так, что отмыть это безобразие попросту не представлялось возможным. И вообще по приказу полковника беспокойный десяток спровадили подальше за околицу, чтобы не надоедали своим грохотом.

Кроме этого парням приходилось самим восполнять боеприпасы. Свинец-то Иван покупал. Частично удавалось сберечь выковыриваемый из частокола. А вот порох они выделывали самостоятельно. Зато и припас выходил куда лучшего качества, чем у самых знатных мастеров.

А потом безжалостно сжигали. Пропади оно все пропадом вместе с другом сердечным, превратившимся вдруг в натуральную сволочь. В перехлест его в колено!

Так ведь мало того. Дядька Архип нашел где-то пропойцу-казака, который за деньгу малую, будучи его должником, обучал парней обращаться с саблей. Обычные ухватки стрельцов Ивана не устраивали в корне. Хотя бы потому, что те делали основной упор на бердыш. Оружие в ближнем бою страшное. Однако тяжелое и громоздкое. Сабля она, конечно, тоже не сахар. Но хотя бы покомпактнее. В местных же реалиях без холодного оружия никуда…

Вдали послышался лай собак. Звук охотничьего рога. Охота уже началась, и, похоже, они безбожно опоздали. В принципе начхать и растереть. Взглянул на Ирину. Та совершенно спокойна.

– Видимо, мы припозднились, – озвучил Иван свою мысль.

– Не беда, – ровным голосом ответила Ирина.

– Мне казалось, ты любишь охоту, – удивляясь равнодушию в ее голосе, заметил он.

– Люблю. Но это не охота. – Княгиня пренебрежительно взмахнула рукой. – Толпа лизоблюдов, старающихся всячески подластиться к Николаю.

– При дворе это вроде бы обычное явление, – пожал плечами Иван.

– Правильно, – не стала отрицать очевидное Хованская. – Вот только каждого из них я готова придушить собственными руками. Не понимаешь?

– Признаться, нет, – качнул головой парень.

– Все они, все без исключения, уже похоронили моего брата. Понимаешь? Он все еще жив, в здравом уме, восседает на престоле, правит царством, принимает взвешенные решения. Но они уже поставили на нем крест и спешат выслужиться перед молодым наследником. Даже те, кто прекрасно понимает всю мерзость своего поступка. Они делают это потому, что боятся оказаться в числе опоздавших, когда пробьет час.