Владимир Голубев - Форточка

— Давай готовить Васю к транспортировке.

Завязали Василию глаза и разбудили.

— Пора, Вася, приехали. Сейчас из кузова грузовика спустимся и пойдем домой.

Вячеслав отвел Василия до дороги, развязал глаза и вручил обещанную бутылку водки.

Светлану не стали посвящать в существование «лифта». Для начала Югин рассказал о секретности и дал тренировочное задание, тест для поступления на фирму. Тест абстрактный и никому не нужный, чтобы не возникло у соискателя подозрения о бесплатном использовании. Все остальное на полном серьезе: секретность, достоверность данных и так далее. Вячеслав выдал Светлане десять тысяч рублей подотчетных денег для оплаты услуг по сбору и обработке информации, и машина завертелась.

Пока Югин беседовал со Светланой, Коробов перенастраивал «лифт».

— Посмотрим, который год на той стороне, — радостно потирая руки, подошел Вячеслав.

— Бросим монетку, кто пойдет первый?

— На тебе старинная одежда висит мешком. Я схожу, а ты завтра. Подготовь себе комплект одежды.

— Хорошо. Одевайся, а я пока сниму видео на той стороне.

Посмотрели ролик. Лето, день, знакомый пустырь.

— Ничего не изменилось, кроме времени суток, — предположил Югин. — Но это радует, будем днем на ту сторону ходить.

— Бери бинокль, посмотри внимательно. Радио и сотовый захвати. На всякий случай.

На первый взгляд гипотеза 1852 года подтвердилась. Сотовый телефон не мог найти станцию, а радиоприемник молчал во всех диапазонах. В бинокль было видно дома, но гораздо дальше, чем в 1932 году.

Югин вернулся обратно, затащили стремянку. Коротко посовещались и решили, что можно посетить город.

— Возьму ружье, сумку с гусем. Охотник подстрелил птицу, ощипал, выпотрошил и несет продавать на рынок.

— Где ты видел гуся?

— Супермаркет в двух шагах. Я быстро.

— Пиджак сними, уж больно он страшный.

Через двадцать минут Югин шагал по направлению к городу. Дорога была привычна. Подойдя к городу, Вячеслав увидел явные изменения, электрические столбы отсутствовали, окна домов были маленькие. Одежда прохожих, пара телег и экипаж не давали возможность оценить дату данной реальности.

Вячеслав уже проходил перекресток, когда справа заметил большую, круглую тумбу. Повезло, на тумбе были наклеены объявления. Не повезло, рядом с тумбой стоял городовой. Сворачивать было опасно. Югин подошел, приподнял кепку, поздоровался и начал читать объявления. Городовой что-то буркнул в ответ, затем с удивлением стал смотреть на читающего Вячеслава. «Кепка моя ему не нравится», — заволновался Югин.

На объявлениях стояли даты, первые числа августа 1894 года. Вячеслав повернулся и не спеша пошел обратно. Югину долго казалось, что городовой продолжает смотреть ему в спину.

Коробов с интересом выслушал Югина, и начал смотреть соотношения отрезков времени с длиной пути «лифта».

— Брось. Николай вернется, займется. Я поеду в архив, посмотрю, какие были паспорта, и всякие документы того времени. А ты подготовь одежду для нас обоих и в историю за восьмой класс загляни, — Югин переоделся и собрался уходить.

— Я тебе буду позванивать. С одеждой так просто не получится.

— Переговори с костюмером в драмтеатре. А я забегу в оперный, он рядом с архивом и областной библиотекой. Позвони мне, если будет что примерять.

— Мне еще на работу зайти, дела передать.

Конечно, за день друзья не управились. Два костюма приказчиков костюмерша театра оперы и балета пошила за три дня. Срочность пришлось достойно оплатить. Паспорта сделали быстро, но Югина волновал цвет бумаги. Оригиналы были желтые, а насколько белыми были паспорта в 1894 году, было непонятно. Остановились на промежуточном, серовато-желтом цвете. Из оружия остановились на газовом баллончике. Денег раздобыли больше пятидесяти рублей.

Утром звонил Китин. Югину срочно нужно было ехать в Москву, заключать договора.

— Я вчера своему сыну звонил. Сказал, чтобы сворачивал бизнес и приезжал. Но это потребует времени. Давай подключать твоего младшего сына, — предложил Вячеслав. — В 1894 году надо вживаться. Ехать в Тулу, Москву или Питер. Заключать договора с серьезными людьми. Одному ехать рискованно. Уедем вдвоем, оставим одного Николая. Опасно. Ему надо много находиться в Москве, курировать контракты. «Лифт» некому будет включить.