Владимир Голубев - Форточка

— Сейчас проверю, как там Вася на кухне… Уже засопел. Быстро его развезло.

— Да у них там вечер. Они ложатся рано.

— Хорошо. Главную мысль ты мою понял. Империя Степь. Все Черноземье, все южные области Украины, все равнины до южного Урала и Кавказа. Пшеница, кукуруза, соя, подсолнечник, сахарная свекла. Все как обычно. Император Славка Первый.

— Деньги?

— Экспроприация экспроприаторов. Голод почему? Отобрали всю пшеницу у народа. Возвращаем все обратно.

— Война против Красной армии?

— Все гораздо проще. Посмотри на старую схему. Вот ювелирный магазин.

— Там же, где и был.

— Я в обед мимо него каждый раз прохожу. Объявление. Сдаются площади в аренду. Снимаем два на два метра. «Лифт» на что похож? Пустой куб с рамками. Монтируем. Забираем в 1932 году все, что понравилось. На место «лифта» имитацию. Сажаем девочку, пусть обручальные кольца продает.

— Копейки.

— Согласен. Давай смотреть сберкассы. Вот, центральное отделение.

— Там сейчас сквер. Кто нам разрешит в сквере арендовать площадь?

— Никто, а мы приедем на машине. Директору пару тысяч сунем и через два часа уедем. Будет установка смонтирована на машине, будет точная привязка. В войну город был сильно разрушен, а построить здания могли на пару метров в стороне. Совсем просто. Припарковались на пару часиков, сделали дело, уехали. Десяток городов проедем, и денег хватит. Можно заехать в Брест, Пинск и Гродно. Будет польская валюта.

— Но поляки нам голод не устраивали. Их за что грабить?

— Я, когда в универе учился, к нам поляки по обмену приезжали. Они нас очень не любят, хуже юсовцев.

— Это было тридцать лет тому назад.

— Думаешь, сейчас полюбили. Поехали, проверим.

— Воровать незаконно.

— Придет ко мне следак, пусть потерпевших покажет. Нет потерпевших, нет преступления.

— Если до нас доберутся, то мы адвокатов не увидим. Просто пропадем.

— Вот. Значит для них законы тьфу! О чем тогда речь?

— О морали!

— С моральной точки зрения мы будем правы. Мы спасем миллион человек.

— Раньше ты говорил три миллиона.

— Сколько получится, столько и спасем. Тут мы и подошли к самому сложному вопросу. Сбор и вывоз людей.

— Уже есть предложения?

— Есть. Семья моего отца в голодные годы перебралась в Кузбасс. Работали на шахтах. Городок у них был маленький. Один земляк с Кузбасса письмо прислал. Так два вагона сразу поехали. Нам нужен план. Набрать в альтернативе людей, обучить, заготовить письма от шахт, раздать подъемные для закупки билетов. Но главное должен быть четкий график. Чтобы народ не скапливался, чтобы семена, инвентарь, оружие было готово. В двенадцатом веке зима, до посевной осталось три-четыре месяца. Самое главное, операцию мы сможем провести один раз. Люди пропадут. Письма не приходят. Обратно никто не приезжает. Через месяц начнется охота за похитителями людей.

— Нужно заказывать больше установок. И график нужен очень четкий. Скопления людей ни там, ни у нас допускать нельзя. У нас на большие проекты раньше составлялся график Ганта. Здесь тоже такой нужен.

Приехал Югин. Внимательно выслушал Коробова.

— Сама идея хорошая. Контроль над ресурсами огромной территории даст много возможностей. Форма правления безразлична, доступ к товарообмену только у нас. А вот воровство денег из банков практически ничего не даст. Система в тридцатых годах карточная, за деньги мало что купишь. Хотя для покупки билетов и других мелочей годятся. В банках могут быть золотые и серебряные деньги, их тогда выпускали. Их можно неплохо реализовать у нас. По поводу вербовки населения на шахты. Сложно, опасно. И потом эти люди будут нас ненавидеть. Мы не сможем им доказать, что спасли их от голодной смерти.

— Давай через работников ЗАГСа достанем копии книг регистрации. Будем забирать тех, кто умрет, — не согласился Владимир.

— Многие готовы умереть на Родине, дома, чем жить на чужбине. Проще заняться вербовкой у нас, золото добывать в горах очень южной Америки. Письма и телефон из «лифта». Приехал автобус, привез партию, сели на скамейки, поговорили и обратно на работу, — возразил Югин.

— А кто нам запретит сделать в тридцатых годах это же? Сборный пункт в Поволжье. Приходят «чужие» агитаторы и начинают соблазнять ехать в Америку. Они знают, что на шахтах работы нет, а в Америке землю дают. А то, что злые индейцы будут нападать, молчат, сами не знают. Письма из Америки будут приходить, пусть с небольшим опозданием, — немного по-другому интерпретировал свое предложение Коробов.