Василий Панфилов - Трущобы Империй [СИ]

— Политическая воля, выражаемая неуклонно и последовательно, принесёт много больше, чем рывки за сиюминутными интересами, — отчеканил Вейдемейер холодно и непримиримо, глядя на оппонента сощуренными глазами.

— Так вам в Большую Политику хочется играть, — протянул ирландец, — масштаб подавай… Спорить не буду, дело нужное. Но вот что нам делать сейчас?

Прения оказались интересными, Алекс и не ожидал, что политика может быть такой захватывающей. Он осознавал, что это скорее из-за нехватки зрелищ, особенно болезненного для человека из двадцать первого века. Сказывалась и сопричастность к чему-то серьёзному.

Фред и вовсе аж горел, для него выступления делегатов актуальны. Выходец из трущоб постоянно сталкивался с несправедливостью мира, а тут люди, которые пытаются бороться с этим!

Выйдя из помещения, парни отошли в сторонку и… быстро стряхнули с себя азарт сопричастности, понимающе переглянувшись.

— Мистер Смит, — Алекс повернулся на звук девичьего голоса, удивительно мелодичного. Перед ним стояла очаровательная девушка лет шестнадцати. Округлое лицо с маленьким аккуратным носиком, затенённые длиннющими тёмными ресницами большие серые глаза, и рыжеватые волосы — типичная ирландка, только что очень хорошенькая. И какая-то… славная.

— Я Лира О,Брайен, мой отец выступал сегодня, с гордостью за родителя сказала она, — как вам наше собрание? Вы ведь ещё придёте?

— Да, — Алекс закивал, не отрывая взгляда от засмущавшейся девушки, — обязательно приду.

Короткая беседа быстро прервалась потоком выходящих из здания людей и Алекс приподнял цилиндр, прощаясь с девушкой.

Идя к конке, он несколько раз оглянулся, пытаясь поймать девушку взглядом. Но толпа надёжно скрывала её, и Кузнецов пару раз споткнулся о выбоины в мостовой, не упав только потому, что его подхватывал Фред.

— Какие у неё глаза, — мечтательно сказал парень, — ты видел, Фред?!

— Ангард, — скомандовал Жермен, и Алекс привычным движением поправил фехтовальную маску, вставая в позицию. Последовал выпад француза — нарочито медленный, попаданец легко парировал его. Далее последовала серия таких же нарочито медленных движений француза, завершением которых стал укол в маску.

— Чёрт, — выдохнул через полчаса мокрый от пота парень, стягивая маску, — ведь всё понимаю, скорость у меня выше, но не могу!

— Думать, — улыбнулся француз в прокуренные, жёлтые от табака усы, — думать надо. Фехтование — это как… шахматы со шпагой, только здесь ты должен реагировать моментально, нет времени думать над каждым ходом.

— Полезное умение, — признал Алекс, — наверное и в обыденной жизни не лишнее.

— Ни в коем случае не лишнее! — У Жермена аж брови поползли наверх, он вообще на диво эмоционален внешне. Но попаданец не раз улавливал, что под маской канонического француза скрывается совсем другая личность.

Небольшого роста, вёрткий, похожий на обезьянку суетливыми движениями, бывший офицер французской армии опасен. Из маленьких бесцветных глазок немолодого мужчины, скрывавшихся под косматыми бровями, глядела Смерть. Когда он переставал активно гримасничать, сосредотачиваясь на чём-либо, это хорошо заметно… и страшно. По обмолвкам можно понять, что он прошёл едва ли не все войны, в которых участвовала Франция.

Привычно натянув маску чудаковатого старичка, в очередной раз принялся объяснять — как полезно фехтование в бою и в обыденной жизни. Не то чтобы Алекс не запомнил с первого раза… но если учителю это нравится, то почему бы и не послушать?

По его словам, фехтование полезно везде — от постельных игр, до кулинарии и бизнеса. Доля истины в этих утверждениях имелась, умение просчитать своего противника за считанные секунды всегда пригодится.

Занимались на конюшне неподалёку от дома француза — благо, жил он в том же районе, что и парни. Не самое лучшее помещение, но особого выбора нет. В Нью-Йорке спортивные клубы имеются, но достаточно немногочисленные. К тому же делятся они достаточно резко — на плебейские, где занимаются банальным мордобоем по большей части весьма сомнительные личности, и аристократические, куда актёрам путь заказан. Так что приходится снимать угол в конюшне по два цента за урок.

— Ничего, — сдержанно похвалил Жерар учеников, — ты, Алекс, уже не совсем деревянный, раньше-то на марионетку походил, дёргался так же. Теперь же фехтуешь не хуже драгуна-первогодка, только что кисть слабовата, нормальный палаш не потянешь, не твоё. Можешь натренировать, разумеется, но для этого не один год понадобиться. Фред… талантлив, больше добавить нечего. Я бы с тобой позанимался всерьёз, все данные имеются.