Александра Ром - Искажение - дар судьбы

На горизонте в дребезжащем мареве вырастает нечеткий образ манящий зеленью. Я тру глаза, не веря в видение. Час назад я также расплывчато видела озеро. Как же я тогда обрадовалась. Оно манило своей прохладой и ускользало с каждым новым шагом. Мираж казался таким реальным, что осознала я это лишь когда прикоснулась ладонями к раскаленному песку. А очнулась, когда меня несколько раз ощутимо встряхнули. Хаято потом долго отчитывал меня как несмышленого ребенка, а, успокоившись, объяснял правила поведения в «пустыне смерти» так сказать:

— Пески Шудхер не прощают промахов и глупостей. Если ты принял иллюзию за реальность, они не отпустят уже, поглотят все без остатка, даже костей не найдешь. Поэтому следует соблюдать несколько несложных правил. Не верь глазам своим. Никогда ни при каких условиях не сходи с дороги. И будь всегда начеку. Сюрпризы что скрыты в глубинах древней пустыни, всегда смертельны.

Предупреждение возымело действие, теперь я лишний раз не смотрела по сторонам. Проверять правдивость его слов не хотелось. Поэтому когда увидела оазис, не поверила. Но приближаясь с каждым шагом все ближе и ближе до слуха стали долетать голоса и ржание лошадей, а еще приглушенное шипение. В лицо повеяло желанной прохладой.

— Добрались, — радостно крикнул через плечо муж.

Лошади даже как будто приободрились и резво понесли к белокаменным домам, скрытым под сенью деревьев. Это было неожиданное и удивительное зрелище. Зеленый островок посреди песчаного моря.

Архай, а это был именно он, встретил нас многоголосьем. Здесь не было высоких, укрепленных стен и башен. Среди зеленой листвы прятались изящные белоснежные домики с причудливым орнаментом и тончайшей резьбой. Переплетаясь, они создавали поистине восхитительное зрелище. Подобной архитектуры я еще не встречала. Я восторженно глазела по сторонам чуть ли не с открытым ртом. Не ожидала, что столица кочевников окажется столь прекрасной. Мое воображение рисовало другие виды шатры, верблюдов на крайний случай невзрачные глиняные дома. А потом я увидела его. И мне с визгом захотелось спрятаться за спину Хаято или оказаться как можно дальше. К нам навстречу ехал всадник на пугающе огромном и страшном ящере. Черная чешуя блестела на солнце. Из-под полуопущенных век на нас взирали ярко желтые глаза. А на широкой голове возвышались два мощных рога. Заденет таким, и все можешь распрощаться с жизнью. Или насадит как на вертел. От страха понесло меня явно не в ту степь. Я тряхнула головой и перевела испуганный взгляд на всадника. Жилистый, небольшого роста с вытянутым лицом и крючковатым носом он производил гнетущее впечатление. А еще этот его головной убор, плотно облегающий череп и закрывающий шею на подобии черного хиджаба у мусульманок. Мумия отдыхает. Одет он был в такие же черные широкие одежды, а поверх наброшен желтый плащ с замысловатыми нашивками. Поравнявшись с нами, он скользнул по мне надменным взглядом и обратился к моему спутнику на шипящем наречии. Я ни слова не поняла. Хаято сухо ответил на том же языке и скинул с головы капюшон. Жуткий кочевник посмотрел на мужа с уважением и сдержанно поклонившись, повернул ящера обратно. Мы последовали следом.

Всю дорогу нас сопровождали любопытным и настороженным взглядом. А за спиной слышался неразборчивый шепот. И во всех этих голосах отчетливо чувствовались напряжение и тревога. Приезду Хаято здесь не были рады. Я ловила на мелькающих лицах неприкрытую ненависть и страх. И страх был написан практически на каждом лице. Он буквально витал в воздухе. Скользил ледяными пальцами по спине. Стремился проникнуть глубже внутрь с каждым вдохом. Я непроизвольно сжалась и плотнее закуталась в плащ. Сжала бока лошади. Та будто почувствовав мое состояние, прибавила шаг. Вцепившись в луку седла, я опустила глаза на побелевшие костяшки пальцев. Архитектура столицы дархат больше не будоражила воображение. Радужное настроение сменилось дурным предчувствием.

Сопровождающий нас дарх остановился, не доехав пару метров до овальной площади, в конце которой возвышался величественный и в тоже время невесомый дворец. Он как будто весь был сплетен из ажурных узоров. Белый мрамор не утяжелял конструкцию, а наоборот делал ее более изящной. И тут боковым зрением уловила не соответствие композиции. Слева подпирала дворец многоярусная «небесная» башня. Сложенная из черного камня, как и ее близнецы, встреченные мной ранее, она портила весь ансамбль. Я скривилась: — «Какой идиот додумался построить ее возле дворца?» Хотя, вспомнив рассказ Хаято о башнях, могло быть и наоборот. Эти мысли немного отвлекли от ощущения надвигающейся беды.