Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4. Часть 3. [С илл.]

Оказалось, это не осколок, а — ГИТАРА. Она же у меня на шее висела, когда ЧжуВон меня со сцены сдёрнул и на землю плюхнул. Прямо на неё животом и плюхнул! Блин… а я думал — печени хана… Ничего с синяком делать не стали. Поняв, что ерунда, принялись за голову. Сонная артерия оказалась тоже не при делах, при делах оказались уши. Ничего не слышат, а из правого — кровь. Сунули мне в каждое ухо что-то мокрое и холодное, а потом, видно, чтобы засунутое не вывалилось, обмотали бинтом. Из-под челюсти, вокруг ушей. Вкатили на прощание укол в плечо и оттащили в сторону, освободив место для следующего. ЧжуВон, меня как увидел, после перевязки, так его просто перекосило от смеха, хотя обстановка явно была не смешная. Глядя на его гримасы, я представил, как я выгляжу с этой повязкой вокруг головы, тут же сел, невзирая на боль в боку и принялся сматывать с себя этот бинт дурацкий.

ЧжуВон пытался было помешать, но я наорал на него, отдавая громкие и чёткие приказы вроде: «Отставить, ефрейтор! Слушай мою команду! Выполнять!». Отбился, от желающего меня спасти. Айдол я, или нет? Лучше с окровавленными ушами, чем с такой позорной повязкой на голове. Все ж потом конями ржать будут, если кто сфотает! А затем меня с ЧжуВоном, загрузили в грузовик и повезли в госпиталь. Я лежал, не суетился, потому, что голова кружилась. Слабая у меня голова. Не первый раз замечаю за ней эту особенность. По дороге грузовик перехватили машины скорой помощи, меня перегрузили в одну из них и дальше я уже поехал с большим комфортом, даже местами под сирену. По приезду, на осмотр я уже пришёл своими ногами. Пока доехали, стало легче, планета практически перестала раскачиваться и уши стали слышать. Пусть как через вату, но, что говорят, слышно. После осмотра, поставили мне по ушам диагноз — баротравма среднего уха в обеих ушах. В правом — травматическая перфорация перепонки. На человеческом языке — разрыв перепонки. Дали таблеток, два укола в зад, душ, чистая пижама, койка в палате, на которую я упал и отрубился.

Сегодня утром разбудили, завтрак, осмотр у врача. По сравнению со вчера, ощущаю себя гораздо лучше. Врач, осмотрев, успокоил, что ничего страшного. Размер и степень перфорации не требует хирургического вмешательства. «Такое…», — сказал он, — «…лечится антибиотиками и, как правило, разрыв зарастает сам в течении одной, максимум пары недель. Но если этого не произойдёт в течении двух месяцев с момента травмы, тогда нужно будет обратиться к хирургу».

Оптимист этот доктор. «Ничего страшного, острота слуха не уменьшится». А как насчёт того, что я — музыкант?! Что уши, это мой инструмент? Может, даже чуть ли не основной?! Я спросил. Мне сказали, что проблем в этом плане быть не должно. Вроде нет однозначной статистики, что музыканты после таких дел, что-то теряют. Но, надо наблюдаться.

«Подонки! Подонки все! Однозначно!» — невольно вспомнил я Жириновского, когда мне сказали, что — «вроде ничего быть не должно». — Эти, значит, тех бесили, показывая своё превосходство, а те им показали, что тоже круты, а в итоге всего этого мозгоклюйства чуть не убили — меня! Да ещё, может, без куска хлеба оставили! Слов просто нет, человеческих. Одни матерные! Просто ад какой-то!

Вот, попросил планшет. Первым делом, когда дали, полазил по сети, просмотрел информацию по баротравмам ушей. Узнал, что, оказывается, бывают ещё и баротравмы пазух черепа! Как же хрупок человек! Как он умудряется жить, несмотря на такое огромное количество существующих диагнозов?! Начинаешь думать об этом и понимаешь, что уму это просто непостижимо! Но, да. В целом, про уши пишут — неприятность, но из разряда небольших. Всё само собой восстанавливается. Плёнка в ухе эластичная, заживает сама и быстро, и даже потом никаких последствий для людей с музыкальным слухом. Впрочем, исключения есть всегда и везде и если вам «посчастливилось», то, что ж? Такова судьба. Уши вам от природы слабые попались. Вот, буду теперь ждать, выяснять, какие именно мне попались уши. Подонки все, однозначно!

Зашёл к себе на почту, отправил всем, из тех, о ком подумал, что это им будет интересно, сообщение, что жив-здоров, и пусть не верят тому, что пишут в «тырнете» и газете. После этого, пошёл посмотреть последние новости о происшествии. Полистав, понял, что их собственно, ещё нет. Всё случилось поздно вечером, потом была ночь. Если армейские, что и решали за это время, то гражданские обозреватели лишь недавно проснулись, и, если ориентироваться на время, только пришли на работу, и пока лишь только «усваивают» полученную информацию, чтобы переварив, выкинуть «переваренное» из себя на газетные полосы и телеэкраны. Кстати, вопрос. Как они могли подать жалобу в ООН, если там ещё тупо все спят? Разница ведь в четырнадцать часов! Нестыковка, однако.