Андрей Белянин - Ученица царя обезьян [litres]

Ольга вытаращилась на смущённого повара и брезгливо положила обратно ещё один орешек кешью из гунбао, который только что планировала съесть.

– Однако этот гуй, возможно, самый талантливый из всего своего жалкого племени. Он сумел обучиться возвышенному ремеслу приготовления пищи. Он травит еду с таким чудесным изяществом, чтобы люди привыкали к ней и не могли уже насытиться ни в каком другом месте! А лишь всегда возвращались к нему, принося ему много звонких монет и денежных бумажек. Как ты сама можешь убедиться, если твои глаза и уши открыты…

– Ну… tempora mutantur et nos mutantur in illis… [2] времена меняются, и мы меняемся вместе с ними… (лат.) – пожав плечами, сказала блондинка.

Сунь Укун лишь раздражённо отмахнулся.

– Я не понимаю твоих странных колдовских заклинаний на чуждом мне и любому разумному существу языке, о женщина, выращивающая плесень так, как прекрасные китайские девушки растят дивные розовые хризантемы в своих маленьких садах.

– Как это? Ты же говорил, что знаешь все языки на свете? – ехидно напомнила блондинка, но китаец спокойно проигнорировал её вопрос.

– Мне известно, что время течёт, как река, и меняется, подобно нескончаемым речным водам. А все мы – лишь маленькие, безымянные рыбки, влекомые потоком и всегда меняющиеся вместе с его направлением…

– Э-э… ну типа примерно это она и говорила, о Великий Мудрец, – прошептал повар. – Но другими словами, нет?

– Я знаю, поганый гуй. Не поучай меня!

Официант, поставив в центр стола тарелку сразу с тремя фаршированными перцами, разрезанными пополам и уложенными в форме шестилепесткового цветка, что-то шепнул повару. Повар отрицательно помотал головой.

– Что сказал тебе твой раб? – подозрительно спросил Сунь Укун, когда официант удалился.

– У меня нет рабов, господин Сунь, – с поклоном ответил гуй, и Ольга хихикнула, насадив половинку перца на вилку. – Это всего лишь официант, работник зала.

– То есть это раб какого-то другого господина?

– Не совсем. Он свободный человек. И волен уйти в любую минуту.

– Мир так изменился… – пробормотал царь обезьян, сокрушённо покачав головой.

Тяньгоу сидела на бревне и яростно чесала ухо задней лапой. Поезд тряхнуло, она, удивлённо рявкнув, не удержала равновесие и скатилась с бревна, едва не вылетев из вагона. Три часа назад она сменила четвёртый поезд. Собака уже сама плохо помнила, как нашла его, кто ей подсказал, кто отходил мокрой тряпкой, кто пытался накинуть удавку ей на шею.

Ей запомнился только мальчик лет пяти, поделившийся с ней мороженым. Мороженое было холодное, но жирное, поэтому Тяньгоу просто заглотила его в надежде хоть как-то наполнить пустой желудок. А потом мама мальчика прогнала её, ударив ботинком под рёбра. Не так уж больно, скорее обидно.

Вообще-то Тяньгоу могла разорвать женщину на куски и съесть живьём, слушая последние испуганные хрипы, вылетающие из её горла, но ей почему-то было жалко пугать мальчика. В конце концов, этот ребёнок был добр к голодной собачке…

В поезде оказался открытым только вагон с лесом. На липких сосновых брёвнах не очень удобно лежать, но куда ей деваться? В любом случае скоро всё закончится. Надпись кириллицей «Саратов» настолько воодушевила девушку, что она подпрыгнула и начала суетливо скакать по вагону взад-вперёд, нетерпеливо поскуливая. Состав резко остановился, и, влетев боком в бревно, одновременно чудом увернувшись от не до конца обрубленного сучка, рыжеволосая секретарь У Мована растянулась пластом и поймала на язык снежинку. Вкусно и бодрит, хочу ещё…

Провинциальный русский Саратов на поверку оказался довольно большим городом, раскинувшимся на берегу огромной реки, куда более могучей, чем желтоволосая Хуанхэ. Впрочем, сейчас река была скована льдом, так что оценить её красоту и мощь вряд ли представлялось возможным.

Уже довольно долго Тяньгоу, задрав хвост, бежала вдоль дороги лёгкой размеренной рысью, то и дело вертя головой в разные стороны, и всё больше и больше убеждалась в том, что таким образом ей ни за что не отыскать обезьяну.

Сев у подтаявшего сугроба в каком-то непонятном сквере, она стала ждать неизвестно чего. Дико хотелось есть. Может быть, стоило прямо сейчас сожрать случайного прохожего, лучше женщину, потом забрать себе все её вещи, деньги, телефон и напрямую связаться с Мованом? Кстати, неплохая идея, почему бы и нет…