Amazerak - Тёмный посредник [СИ]

До дома оставалось уже совсем недалеко, когда позади я услышал рокот мощного восьмицилиндрового мотора, и мимо прополз старый оранжевый хардтоп налётчиков. Натянул кепку на глаза, я уткнул подбородок в воротник. Если меня узнаю — пипец.

Машина проехала, и я уже решил, что пронесло. Но вдруг хардтоп остановился на обочине, открылись двери, и из салона вышли люди. Один из них оказался тем самым бородатым налётчиком, который напоследок обозвал меня непонятным словом и угрожал расправой. Пол-лица у него распухло — моя работа. Вот только в руке его вместо биты теперь блестел тесак. У остальных тоже было холодное оружие. А всего парней оказалось пятеро.

«Да вы издеваетесь! — воскликнул я про себя. — Сговорились что ли все?»

— Эй, ты! — крикнул мне бородатый. — Попался? Смерть тебе, друджвант!

Я развернулся и бросился бежать. Путь к дому был отрезан, да и не хотелось мне, чтобы эти сволочи знали, где я живу. Наученный вчерашним опытом, я понимал, что драться посреди улицы — плохое решение. К тому же теперь мои противники имели холодное оружие, и я не был уверен в победе.

Я забежал за угол ближайшего дома, потом — во двор, судорожно вспоминая местность. Эти кварталы для Дениса были знакомы, так что я вряд ли мог заблудиться. А персы не отставали. Ломились за мной через дворы и улицы. Я сам уже не знал, что делать. Убежать — не убегу. На какое-то спасение надеяться смысла нет. Принять бой? А больше ничего не оставалось.

Железный забор. Откуда он тут взялся? Я его не помнил. За забором работали экскаваторы. Видимо, тут начали что-то строить, пока Денис валялся в отключке. С одной стороны дороги — какие-то здания, похожие на бараки, за которыми высилась труба котельной, с другой — заросли. Бежать дальше я смысла не видел.

Остановился и обернулся. Все пятеро тоже затормозили.

— Попался, — сказал бородач. — Добегался? Я твою голову на шест насажу!

Теперь я лучше разглядел, кто чем вооружён. У двоих — тесаки, ещё у двоих — биты, у одного — булава с набалдашником размером с небольшое яблоко.

— Ну попробуй, — я сплюнул скопившуюся от долгого бега мокроту и принял стойку.

Все пятеро ринулись на меня. Я уклонился от тесака бородача. Второму с тесаком пробил в челюсть и одновременно ударил ногой назад, попав в грудь парню с битой.

Другой ударил битой сверху вниз. Я поставил блок — бита угодила мне в предплечье, пронзив болью. Прямым с ноги я ткнул противника в живот. Замахнулся бандит с булавой. Я остановил его руку ударом в плечо и саданул хуком в челюсть.

Бородач напал опять. Махнул два раза тесаком — оба раза я отклонил корпус и, прежде чем тот ударил снова, я с разворота саданул ему ногой в голову. Бородач «поплыл», попятился и, споткнувшись, упал.

Второй парень с тесаком тоже ринулся на меня. Я схватил его руку, завёл назад и ударом колена в локтевой сустав придавил к земле. Рука хрустнула и выгнулась в обратную сторону. На меня налетели двое с битами. Откатившись, я поднялся на ноги. Увернулся от биты первого и ударил ему локтем челюсть. Второй успел лишь замахнуться, но получил лоу-кик в коленный сгиб и упал.

А парень с булавой уже тут как тут. Уйдя с линии атаки, я схватил его запястье и саданул локтем в предплечье. Запястье вывернул, отшагнул назад, потянув на себя — противник с воплем опустился на колени. Ударом ноги сверху вниз я пробил ему в голову.

Обернулся — на меня с тесаком летел бородач. «Как же вы мне надоели», — мелькнула в голове мысль. Я перехватил его руку, завёл назад и вывернул так, что враг согнулся, выронив тесак. И тут на меня что-то нашло. Они меня хотели убить, и я знал, что эти уроды не остановятся: так и будут преследовать, пока не завершат начатое.

Я ударил сзади в основание черепа. Бородач обмяк и шлёпнулся лицом на землю. Удар этот был смертельным.

Я выхватил из-за пояса нож. На меня налетел парень с битой. Я блокировал его руку и вонзил лезвие в горло. Второй замахнулся, я уклонился и ударил ножом в бок, и тут же — в шею. Из сонной артерии противника брызнул алый фонтанчик. Бандит с булавой пытался подняться на ноги. Я схватил его голову и резко крутанул в сторону.

— Прошу не надо, не убивай, — заблеял последний, который сидел на земле со сломанной рукой, отходя от болевого шока.

Вид у него был столь жалкий, что мне не хотелось его резать. Вот только стал бы он раздумывать, представься ему возможность прикончить меня? Да и свидетелей нельзя оставлять.